Русская любовь японского самурая
В начале осени в посёлке Прогресс в Амурской области похоронили удивительную женщину – Клавдию Новикову. Уверена, что о фантастической любви русской Клавдии и японца Ясабуро обязательно снимут большое кино. Здесь всё настоящее, без придумок, художественности и домысла. Такое счастье и такую муку, которая выпала этим людям, придумать нельзя: она даётся свыше и только людям с большой буквы. Клавдия любовь свою и муку свою пронесла через всю жизнь, но больше в её квартирке не раздастся звонок из Страны восходящего солнца. Страны, которая дала и отняла её счастье.
В последний путь 94-летнюю Клавдию Новикову провожали всего несколько человек: родных почти не осталось, подруги тоже давно отошли в мир иной. А вот в Японии о смерти жительницы поселка Прогресс объявили по центральным телеканалам: «Умерла русская жена Ясабуро-сан».
О жизни Клавдии Новиковой написаны десятки газетных статей, несколько книг, сняты фильмы и даже поставлен спектакль. В Японии эта русская женщина стала символом любви и самопожертвования. Прожив с мужем 37 лет, она сама уговорила его вернуться на Родину, к родным и супруге, которая ждала своего Ясабуро-сан более полувека.
Клавдия и Ясабуро встретились в 1959 году. У обоих за спиной были тяжелые годы сталинских лагерей: она отсидела семь лет за чужую растрату, он – десять лет как японский шпион. И у каждого из них была своя боль. Клавдия перед войной вышла замуж, родила сына, ждала, как все, с фронта мужа. Но когда ее осудили и сослали на Колыму, вернувшийся с войны супруг завел новую семью. Не менее трагична была судьба и у Ясабуро Хачия. Перед войной он вместе с молодой женой покинул Японию и в поисках лучшей жизни перебрался в Корею. Там у него родились сын и дочь. Но когда осенью 1945 года советские войска вошли в Корею, большинство японцев арестовали по подозрению в шпионаже против Советского Союза. Ясабуро дали десять лет, которые он провел там же, где и Клавдия, под Магаданом. С тех пор своей семьи он больше не видел. Когда японского подданного выпустили из лагеря, его фамилию просто забыли внести в списки отбывающих на родину военнопленных. Возвращаться Ясабуро было некуда, он был уверен, что его жена и дети погибли. И еще он боялся после долгих лет, проведенных в Советском Союзе, возвращаться в Японию, поэтому принял советское гражданство и стал Яковом Ивановичем.
– Мы познакомились на Брянщине, где были на поселении. Я увидела Яшу: нерусское лицо, худющий, забитый, а в глазах такая щемящая тоска, что у меня сердце сжалось от жалости, – вспоминала потом Клавдия Леонидовна. – В начале шестидесятых меня позвала знакомая переехать на Дальний Восток, в поселок Прогресс, и я уехала. Яша писал, что хочет быть со мной, а я отказывалась – боялась, и лишь близкой подруге призналась, что переписываюсь с бывшим военно-пленным.
Читайте также: Минимум запретов и вера во врождённую доброту: как воспитывают детей в Японии
Ясабуро все же приехал. Они поженились и вместе прожили 37 лет. Он стал парикмахером, фотографировал, занимался иглоукалыванием. Вместе с русской женой выращивал помидоры и огурцы, завели козу и пчел. Жили очень скромно, но дружно и спокойно – Яков Иванович даже голоса на жену не повышал.
— Дай бог каждому так жить, как мы с Яшей жили, — говорила Клавдия. — Один раз только разозлилась на него. Так захотелось крикнуть: «Пошел ты к черту, черт нерусский!» Но сдержалась. А больше-то никаких ругательств вспомнить не могу.
«Таких мужчин, как мой Яша, в округе больше и не найдешь. Мне женщины завидовали: он не пил, не курил», – так отзывалась о своем муже Клавдия.
Вот отчего всегда страдала Клавдия Леонидовна — не могла она иметь детей. Годы, проведенные в лагере, не прошли даром. Казалось, больше ничего не могло омрачить тихую семейную жизнь, если бы в душах Клавдии и Якова не сидел постоянный панический страх: все казалось, что за Яковом пришли. То председатель неудачно пошутит: мол, Клава, собирай Якова завтра утром с вещами. Они всю ночь валидол глотают и только на следующий день узнают, что надо ехать в часть подстригать офицерских жен. Клеймо «шпион» висело на нем до самой реабилитации. Клава с Ясабуро даже в один день умереть хотели. Уже два гроба на чердаке поставили. Но случилось то, чего ни Яков, ни Клава даже предположить не могли.
Когда началась перестройка и железный занавес упал, одна из знакомых семьи рассказала о необычном жителе Прогресса своему родственнику из Приморья, занимавшемуся общим бизнесом с японцами. Японские партнеры, узнав подробности юности соотечественника, организовали поиски его родных. И нашли сначала брата, потом… жену и дочь.
Хисако преданно ждала своего мужа 51 год: вернулась на родину с дочерью (сын умер еще в Корее), работала медсестрой и всю жизнь откладывала из своего скудного заработка деньги на строительство скромного домика. Она построила дом для мужа, записав имущество на его имя, и даже счет в банке открыла для Ясабуро, хотя не знала, жив ли он, вернется ли когда-нибудь. Когда супруг нашелся, их дочери Кумико было уже за пятьдесят.
Дочь и брат Якова Ивановича приехали в Прогресс, чтобы уговорить его вернуться на родину. Но он отказался. «Я не могу тебя оставить, ты для меня все», – говорил он своей русской жене. И тогда Клавдия Леонидовна решила сама отправить мужа в Японию – она понимала, что здесь он долго не проживет, поскольку сильно болел, а там условия для стариков намного лучше. А его японская жена Хисако должна хотя бы перед смертью увидеть и обнять мужа.
Клавдия Леонидовна сама сделала Якову Ивановичу загранпаспорт, поменяла сбережения на доллары и… развелась, иначе там, дома, он не мог бы претендовать на пенсию, имущество и наследство. И в марте 1997 года попрощалась с любимым человеком навсегда.
Ясабуро постоянно присылал ей небольшие подарки из Японии, каждую субботу звонил и приглашал к себе в гости. Известная японская писательница написала книгу о Клавдии Новиковой, тележурналисты сняли фильм, и амурчанка стала известна в стране. В префектуре Таттори, пригороде Токио, всем миром собирали деньги на поездку «бабы Клавы» в Японию, и когда она все же решилась (ей было уже за восемьдесят) приехать, стала там чуть ли не национальной героиней. Тогда же Клавдия Леонидовна впервые встретилась с японской женой своего Яши: они обнялись и расплакались – им даже не нужен был переводчик, чтобы понять друг друга.
Потом жительница Прогресса еще дважды была в Стране восходящего солнца, в том числе на спектакле, созданном на основе судеб русской женщины и японского военнопленного.
И в каждый ее приезд Ясабуро уговаривал остаться с ним – его японская супруга Хисако умерла, а в каждом телефонном разговоре – просился назад, в Прогресс. Но Клавдия Леонидовна все время отказывала: она хотела, чтобы ее Яша «мог жить достойно». А сама жила довольно скромно, в одиночестве, полагаясь только на собственные силы. – Она до последнего была очень активна – в прошлом году сама вскопала и засадила свой огород, – рассказывает Алексей Родя, один из немногих, кто хорошо знал свою односельчанку.
Клавдия Леонидовна покинула этот мир счастливой: ее любимый Яша был жив, а в последнее время ее стала навещать внучка Лариса. Да, у Новиковой есть две внучки – дочери сына, которого она родила в первом браке. Их отношения не сложились, по слухам, мужчина сильно пил и в 64 года умер. Его дочери практически не общались с бабушкой, и только незадолго до ее кончины одна из женщин, живущая в Прогрессе, стала навещать бабу Клаву.
Когда в Японии стало известно о смерти Клавдии Новиковой, в Прогресс пришло несколько писем, в том числе от самого Ясабуро. Он обращался к ней как к живой: «Клавдия! Я узнал о том, что тебя не стало, и скорбь одолевает меня. Я пытался дозвониться до тебя 30 августа, в день моего 96-летия, но у меня ничего не получилось. Все сорок лет, что я прожил с тобой в России, ты всегда была рядом со мной, всегда поддерживала меня. Спасибо тебе за все… Я смог вернуться в Японию только благодаря твоим усилиям, и я безмерно признателен тебе за это. Вспоминаю, как мы даже изготовили гробы для двоих у тебя на родине. Если бы это было в моих силах, я бы хотел примчаться к тебе и прижать тебя к сердцу крепко-крепко… Но я бессилен… Спи спокойно, дорогая Клавдия. Твой Ясабуро».
Этот история о настоящих людях, где любовь и преданность не знали преград.
Их умение любить, надеться и верить настолько сильное, что они не сломались, не стали черствыми, и даже наоборот, пожертвовали многим ради счастья друг друга…
Читайте также: Красота смешанных кровей: ребенок русской и корейца
Взаимоотношения
Этим летом было важное событие для всего мира. Чемпионат мира по футболу, в рамках которого Россию посетило множество иностранцев. В том числе и из Японии. И теперь многих интересует, как японцы относятся к русским. Исходя из своей культуры, они делают собственные выводы.
Русские очень эмоциональные, неорганизованные, но смелые — так говорят японцы о русских. Молчаливые и суровые люди, которые редко улыбаются, возможно, из-за климата.
Считают, что русские не любят работать, а если и работают, то крайне мало. Удивляет их и то, что есть отпуска по болезни или просто, отпуска, которыми пользуются в России.
Не совсем понимают, зачем столько высоток, ведь вокруг много земли.
Если японец увидит, как гуляет русский человек, он этого уже не забудет. Тяга к вечеринкам и к выпивке, по их мнению, в России колоссальная.
При этом они уверены, что русские люди — сильные и с душой: это чувствуется.
Заячьи норы и отели любви
Но чего, собственно, ожидать от японского мужчины в романтических отношениях?
Вы точно можете не волноваться, обнаружив себя поутру без запасов средств по уходу за собой в обиталище молодого человека (квартирами то, в чем живут молодые японцы, назвать затруднительно, на учете каждый дециметр: слева аккуратно скатанные носки, от темного к светлому, справа чайник). Скорее всего, косметических препаратов у него будет раза в два больше, чем у вас дома.
Парфюмерия в Японии почти не имеет запаха – вторгаться в чужое пространство, даже через нос, не принято. Концентрация населения в центре большого города чудовищна, и только дисциплина помогает сохранять баланс. Здесь принято принимать душ утром и вечером и пахнуть свежестью и легким цитрусом, мятой и мылом.
Впрочем, вас совсем не обязательно пригласят в «Заячью нору» (usagi-goya – так сами японцы называют свои жилища). Множество молодых людей (около 13 миллионов, из которых 3 миллиона старше 35 лет) продолжают жить с родителями. Для этой категории, не желающей расставаться с детством и деньгами, которые пришлось бы потратить на бешено дорогое отдельное жилье в столице, изобретено название «паразитирующие одиночки».
Но не пугайтесь, в лоно семьи вас не приведут. Ведь для встреч в горизонтальной плоскости здесь существуют Love hotels, номера в которых не сдаются для проживания. Только для любви. Ну и немножечко для секса. «Заселиться» предлагается на ночь (stay) или на два-три часа (rest). И можете быть уверены, что в звукоизолированной комнате найдется все, что только может понадобиться вам для секса и ухода за собой. Презервативы, увлекательное белье и игрушки, напитки, сладости, устройства для зарядки телефона, компьютера и фотоаппарата, полоскание для рта и увлажняющий крем для глаз. Все продумано до мелочей.
Европейские шаблоны
Почему же, несмотря на такое разнообразие форм секса, журналисты упрямо продолжают писать, что в Японии секса нет?
А потому, что они приехали в эту страну с заранее заготовленным шаблоном, выточенным по европейским стандартам, и не могут вместить в него реальность, созданную в иной системе координат.
Кружки по интересам на улицах района Akihabara.
«Места женщинам не уступают ни в дверях, ни в поездах. По улицам за ручки с любимыми не ходят. Не целуются. Нежных слов не говорят. В любви не признаются. В глаза не смотрят. Да в японском языке даже слово «свидание» отсутствует! Вместо него используется искаженное английское date – «дето». Значит, что-то с японцами не в порядке!»
Конечно: не в общепринятом европейском «порядке».
Если вы решитесь на необыкновенный опыт японских романтических отношений, поменять придется свою собственную систему координат.
Танцы у шеста среди бела дня в районе Ginza.
