Город Нагоя – не дорогой шоппинг и достопримечательности в одном месте.

Художественный музей Токугава (Tokugawa Art Museum)

Музей был открыт в 1935 году. Здесь хранится коллекция доспехов, шлемов, приборов для проведения чайной церемонии и предметов, принадлежащих членам клана Токугава. Также в музее работает ресторан, где подают французскую кухню.

Подробнее: https://www.tokugawa-art-museum.jp/english/index.html.

Район белых стен

По пути из художественного музея Токугава в сад Норитакэ вы будете проходить район белых стен, где в древности селились самураи, которые подчинялись клану Токугава. Чудом этот район не пострадал ни в годы войны, ни в тяжелый послевоенный период, так что здесь сохранилось много зданий и церквей с долгой историей, а также черные деревянные ограждения.

Сад Норитакэ

Сад Норитакэ принадлежит компании-. В саду много растений и приятных пейзжей. Также вы можете посетить центр ремесел, музей старинных шедевров керамики «Noritake», магазин керамических изделий и ресторан, где еду подают, конечно же, на керамической посуде местного производства.

Подробнее: https://www.noritake.co.jp/eng/mori/.

Площадь Midland и Центральные башни JR

На площади Midland, на крыше здания, на высоте 220 метров, расположена одна из лучших смотровых площадок Японии — «Sky Promenade». Отсюда открываются прекрасные виды и днем, и ночью. Напротив площади Midland стоят Центральные башни JR высотой 245 метров. Это еще один узнаваемый символ города. В башнях расположены рестораны и кафе, откуда открывается прекрасный вид на город, а также магазины.

Общие сведения

Нагоя — 4-й по количеству населения город в Японии после Токио, Йокогамы и Осаки. Из-за своего промежуточного положения между древней японской столицей Киото на западе и современной столицей Токио на востоке, её иногда называют Тюкё (яп. 中京 тю:кё:, «срединная столица»).

Читайте также:  ?‍♂️Лучшие спортивные татами и маты для единоборств на 2020 год

Нагоя является важным торгово-промышленным центром страны и региона Тюбу, где пересекаются важные транспортные пути Западной и Восточной Японии.

С XVII века город выполнял роль центра исторической провинции Овари и был главной резиденцией боковой ветви самурайского рода Токугава, родственников японских сёгунов .

План реконструкции главной башни тэнсюкаку из деревянных конструкций

В начале периода Мэйдзи (1868-1912) замок одно время использовала армия, но потом было решено сохранить оборонительные сооружения, его передали в ведение Управления императорского двора, и он стал императорской резиденцией в Нагоя. В начале периода Сёва (1926-1989) он стал первым объектом в старом списке Национального достояния, его передали городу Нагоя и открыли для публики, но во время бомбардировок Второй мировой войны башня и павильон сгорели в мае 1945 года.

Вскоре после войны для публики открыли то немногое, что осталось, в том числе угловую башню сумиягура, ворота, каменное основание замка. В 1952 году её внесли в список «Особо известных мест» как «Руины замка Нагоя». На пожертвования, значительную часть которых внесли жители города, к 1959 году построили нынешнее здание главной башни из железобетона, воссоздав внешний вид замка таким, каким он был до войны, и восстановив золотые фигуры сятихоко. В семиэтажном пятиярусном здании расположены смотровая площадка, музей, где были собраны исторические документы и модели; его посещало множество туристов.

Вид из угловой башни на главную башню тэнсюкаку

Сейчас главную башню закрыли для посещения из-за ветхости и недостаточной сейсмоустойчивости, и городская администрация рассматривает планы реконструкции башни из дерева. К сожалению, подняться на башню сейчас нельзя, но зато в 2020 году была завершена реконструкция павильона Хоммару-готэн, и впервые за более чем 70 лет Хоммару, главная площадка замка, предстала в первозданном виде. После начала строительных работ на башне увидеть одновременно башню и павильон не получится, и мы рекомендуем посетить замок как можно скорее.

Мы рекомендуем зайти на территорию замка и взглянуть на главную башню вблизи

Отрывок, характеризующий Замок Нагоя

Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти. – Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave? Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему. Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих. Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников: – Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше. На лице его было сиянье самодовольства и счастия. Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок. Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке. «Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!» Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений. Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением. – C’est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n’en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.] Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей. В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение. «Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву. – Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался. – Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну! – К какому дому то? – спросил ямщик. – Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем. Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил. – Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь? – Так точно с и у папеньки в кабинете светится. – Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча. Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное. – Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина. – Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку. – Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство! – Всё совсем благополучно? – Слава Богу, слава Богу! Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил. – А я то, не знал… Николушка… друг мой! – Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю! – Да меня то поцелуй! – Душенька… а меня то. Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали. Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала. Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя. Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери. Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза. – Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него. – Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов. Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его. – Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.

География

Нагоя расположена в центральной части острова Хонсю, на равнине Мино в провинции Овари. Юг города омывается водами залива Исе. Площадь Нагои составляет 326,45 км².

В Нагое протекают две большие реки, направленные на юг: Сёнай с севера и Тэмпаку с востока. Обе впадают в залив Исэ. Также по центру города, с севера на юг, несутся воды канала Хорикава, выкопанного в начале XVII века, во времена строительства Нагойского замка.

Рельеф Нагои условно делится на три зоны: восточные холмы, центральное плато и аллювиальные равнины севера, запада и юга.

В восточную зону входят городские районы Морияма, Тикуса, Мэйта, Тэмпаку и Мидори. Её высшей точкой является гора Тогокусан (198,3 м), расположенная на северо-востоке. Для этой зоны характерны холмы, высотой 50—100 м над уровнем моря, которые соединены с горами Микава. В этой местности в V—XIII веках добывали качественную глину, образованную выветриванием горы Санага, и изготовляли первосортную японскую керамику. С 20 века восточные районы города были превращены в жилищно-образовательные массивы.

Центральная зона состоит из городских районов Нака, Хигаси, Сева и Мидзухо, а также части районов Минами и Ацута. Высота плато, на котором она расположена, составляет 10−15 м над уровнем моря и плавно снижается с севера на юг. Это плато разделяется на меньшие плато — Нагоя, Ацута и Мидзухо — благодаря долинам, образованным реками Ямадзаки, Сёдзин и другими, протекающими по его территории. На нем также существуют малые долины, образованные эрозией самого плато. Эта местность была заселена еще с палеолита, а в IV—VIII веках выходила южной стороной к лагуне Аютия, которая упоминается в антологии древней японской поэзии «Манъёсю» . До XVIII века в южном районе Ацута существовали порты, но впоследствии прибрежные зоны были рекультивированы, и плато потеряло выход к морю. С XX века центральная зона используется под жилые и коммерческие районы.

Зона севера, запада и юга Нагои включает городские районы Кита, Ниси, Накамура, Накагава и Минато а также части районов Минами и Ацута. Эти местности образовались вследствие накопления аллювия в долинах рек и их устьях. Самая низкая точка этой зоны равна 1,73 м ниже уровня моря. Береговая линия южных и западных районов сложилась благодаря изменениям климата, снижению уровня моря и рекультивационным работам. Хотя зона испытывает сильный ущерб от тайфунов и наводнений, она удобна для ирригации и выращивание риса. Поэтому в древнюю и средневековую эпоху здесь существовали имения с названиями Адзики-сэ («имение дешевой пищи») и Томита-сэ («имение богатых полей»). Со 2-й половины XX века данная зона используется под жилые массивы и промышленные предприятия. Здесь размещен городской порт.

Климат Нагои считается умеренным, но летом средняя влажность составляет более 70 %, что делает город душным, а зимой с северо-запада дует сильный холодный ветер, превращая префектурный центр на одно из самых холодных мест региона. В 2006 году средняя температура воздуха была зафиксирована на отметке 15,9 °C, самая высокая — 37,5 °C, самая низкая — −3,7 °C.

Читайте также:  Как Хироши Фудзивара навсегда изменил стритвир

Нагоя находится на пути тайфунов, проходящих Японский архипелаг. Однако с 1980-х годов их частота уменьшилась. Самый разрушительный тайфун пронесся над городом 26 сентября 1959 года, в результате чего погибло 1851 человек.

Источники

1. Статья «Под охраной золотых дельфинов» Архивная копия от 30 апреля 2005 на Wayback Machine на сайте «Япония сегодня»
2. Магическая символика в японской архитектуре периода Карафуто — статья на сайте https://www.sakhalin.ru/
3. Такигава Тадаюки (滝川忠征), Сакума Тадазанэ (佐久間政実) и другие. 西ヶ谷恭弘著『ポケット図鑑 日本の城』主婦の友社 1995年
4. Окубо Нагаясу (大久保長安), Кобори Масакадзу (小堀政一) и другие. 西ヶ谷恭弘著『ポケット図鑑 日本の城』主婦の友社 1995年
5. Существует теория, что главой плотников был не Накаи Масакиё (中井正清), а Окабэ Матаэмон (岡部又右衛門)

Сад Сиротори Тэйэн (Shirotori Teien Garden)

Сад Сиротори Тэйэн – это аутентичный японский сад, расположенный в префектурном парке Ацуку Сиротори, в городе Нагоя.

Это прогулочный пруд с тропинкой. Среди всех общественных парков региона Токай, это самый большой. Сад выполнен в стиле рельефа местности региона Тюбу, и особое внимание уделено 3-м префектурам Токай (Айти, Гифу и Миэ), воссоздавая их природное величие. В западной части находится холм в форме горе Онтакэ, а река, текущая в каждый пруд, сделана по подобию реки Кисо. Центральный пруд и прилежащие пруды сделаны по подобию залива Исэ.

«Сэйу-тэй» в главном заведение – это полномасштабный чайный домик, выполненный в аутентичном стиле Сукия. В нём часто проводятся чайные вечеринки и прочие мероприятия. Есть и другой чайный домик, в котором можно выпить чаю маттэ, любуясь садом.

JR-Maglev и Железнодорожный парк (SCMAGLEV and Railway Park)

JR-Maglev и Железнодорожный парк – это музей, посвященный железной дороге и основанный в марте 2011 года в городе Нагоя, префектура Айти. JR Tokai, компания, которая управляет Токайдо Синкансэн, также занимается и музеем.

На выставке поездов посетители могут увидеть первый Синкансэн нулевого типа, серии 100, 300 и 700. Здесь также можно посмотреть на желты Синкансэн 922, который называют «Желтый доктор». Его используют для железнодорожной инспекции, поэтому обычно люди его не могут рассмотреть изнутри. Поезд серии 932 – это новый «Желтый доктор», очень популярный среди посетителей из-за своей редкости.

Также здесь выставлен экспериментальный вагон JR-Maglev для Центральной линии JR-Maglev Синкансэн, выпуск которого запланирован на 2027 год.

Вдобавок здесь можно увидеть Ходзи 6005 – последний паровоз в Японии, а также множество других старых моделей поездов.