Визит премьер-министра Японии Абэ в храм Ясукуни – ужасающий удар по правосудию

ДостопримечательностьЯсукуни

Ясукуни
(яп. 靖國神社
Ясукуни-дзиндзя
) — синтоистское святилище («храм мира в стране»), расположенное в Токио. Выполняет функции центра религиозных церемоний религии синто. Особое положение Ясукуни определяется тем, что, в отличие от большинства храмов синто, там поклоняются не ками, а душам воинов, погибших за Японию и императора. Верховное божество храма — Император Японии.

В числе наиболее известных паломников — бывший премьер-министр Японии Дзюнъитиро Коидзуми и действующий премьер-министр Синдзо Абэ. В связи с тем, что среди почитаемых в святилище имеется несколько японских военачальников, признанных международным трибуналом военными преступниками, святилище многократно оказывалось в центре внимания международной прессы, а посещение его японскими политическими лидерами неизменно становится поводом для международных скандалов и официальных протестов, главным образом со стороны Китая и Южной Кореи.

История храма

Построен в 1869 году и, в отличие от других святилищ, находился в ведении военного руководства страны. На праздниках роль главных распорядителей принадлежала генералам и адмиралам. Именно в Ясукуни находились списки погибших в войнах. В этом святилище также хранились зеркало и меч — атрибуты императорской власти. В 1874 году император Мэйдзи посетил Ясукуни, что было беспрецедентным поступком, поскольку там поклонялись не богам, а душам погибших воинов. Таким образом, солдаты, отдавшие жизнь за императора, были приравнены к богам[1]. 23 ноября 2020 года на территории святилища Ясукуни произошёл взрыв[2].

Токио. Храмовый комплекс Ясукуни-дзиндзя

Сегодня я хочу рассказать о скандально известном синтоистском храме Ясукуни, находящемся в токийском районе Кудан. Своей скандальной славой он обязан тому факту, что среди имен 2,5 миллионов японских солдат, погибших, начиная со второй половины XIX века, которым посвящен храм, фигурируют военные преступники, осужденные международным трибуналом после окончания Второй мировой войны. Храм имеют обыкновение посещать высшие государственные деятели Японии, что вызывает вполне объяснимую негативную реакцию в Китае и Корее – государствах, сильнее всего пострадавших от японской агрессии.

Читайте также:  Икебана – искусство, которым может овладеть каждый

Начну альбом не с самого храма, а с того момента, как я вышел со станции метро «Итигая».

Здесь виден поезд надземной городской кольцевой железной дороги – JR. С точки зрения пассажира, ее отличия от метрополитена минимальны: JR полноценно интегрирована в систему токийского общественного транспорта.

Даже сам не знаю, что это: река ли или же канал…

Рыбаки лишний раз доказывают, что сейчас с экологией в Токио все вполне благополучно, не то что в пору bubble-экономики.

Путь к храму лежит вдоль улицы Ясукуни-дори.

В японских городах очень много пожарных гидрантов, на это я обратил внимание еще в Ниигате.

Одна из боковых улочек. Стоит заметить, что неофициальный статус улицы в Японии легко определить по надземным проводным коммуникациям. На главных трассах линии электропередачи и кабели связи скрыты в подземных каналах.

Однако чем «проще» улица, тем больше над ней проводной «мишуры», над переулками она перечерчивает небо густой сетью.

Читайте также:  Японская молодежь не хочет работать. Страна не может в это поверить

Полицейский.

Начинается ограда обширного парка, входящего в храмовый комплекс Ясукуни.

От этих ворот открывается кратчайшая дорога к святилищу. Возможно, они являются главными, хотя восточнее я видел более грандиозные ворота, используемые, вероятно, при проведении церемоний.

Возведен Ясукуни («храм мира в стране») был в 1869 году в память о погибших в гражданской войне Босин (1868-1869). Иначе ее еще называют Войной года Дракона. Тогда в ходе вооруженного противостояния сегуната Токугава и проимператорских сил Сонно Дзёй последние одержали победу, что и привело к так называемой реставрации Мэйдзи. В отличие от других святилищ, Ясукуни находился в ведении военного руководства Японии. До сих пор храм выполняет роль церемониального центра религии синто (подробнее о ней и ее любопытной связи с буддизмом я лучше расскажу в другом альбоме, посвященном менее неоднозначным святилищам).

Вход в храм. Особое значение Ясукуни приобрел в 1874 году, когда его посетил император Мэйдзи. Этот визит по сути прировнял солдат, отдавших жизнь за императора, к богам, так как в этом храме поклонялись душам погибших воинов, а сам император до сих пор в Японии обожествляется. На праздниках роль главных распорядителей церемоний в Ясукуни принадлежала генералам и адмиралам. Здесь же хранились атрибуты императорской власти – зеркало и меч. На полотнище видны стилизованные изображения хризантем. В Японии этот цветок является символом страны, а в древности изображение хризантемы считалось священным, поэтому носить его на одежде могли только члены императорского дома. В переводе с японского название цветка – «кику» – означает солнце.

В Ясукуни находятся списки погибших в войнах, начиная с Босин, – около 2,5 миллионов имен. Как я уже писал выше, это фактически имена святых. Среди них указаны и четырнадцать приговоренных к казни через повешение за военные преступления. В частности это Хидэки Тодзё, Итагаки Сейсиро, Хейтаро Кимура, Кейдзи Доихара, Иване Мацуи, Акира Муто, Коки Хирота и другие. Тем не менее этот факт смущает в Японии далеко не всех высокопоставленных персон. Среди наиболее известных современных почитателей Ясукуни фигурирует бывший премьер-министр страны Дзюнъитиро Коидзуми. С 2001 года и до своей отставки он ежегодно посещал этот храм, что вызывало протесты в КНР и Южной Корее, где Ясукуни считают памятником японскому милитаризму, а посещение его высшими государственными чинами расценивают как отказ японских властей однозначно осудить прошлое. Сам Коидзуми оправдывал свои визиты в храм тем, что Ясукуни – просто-напросто ближайший синтоистский храм к месту работы премьер-министра (местные жители мне поведали, что на самом деле ближе находится Хиэ-дзиндзя), а ехать куда-либо еще у него не хватает времени. Кроме того, он утверждал, что приходит сюда, чтобы помолиться о мире и отдать дань памяти павших, а милитаризм тут не причем. Тем не менее нынешний «премьер» Японии – Синдзо Абэ – в мае 2007 года отказался от посещения Ясукуни. Однако он прислал храму символический дар – бонсай сакаки (дерева рода камелиевых, считающегося у синтоистов священным). К горшку бонсая была прикреплена табличка, свидетельствующая о том, что дерево является даром главы японского правительства. Как отмечает японская пресса, до того как занять пост премьер-министра, Абэ неоднократно наносил визиты в Ясукуни. Однако сейчас он решил не обострять и без того не всегда простые отношения с Китаем и Кореей. Прислав же в Ясукуни символический дар, Абэ сумел показать консервативно настроенной части японского общества, что он чтит память погибших во Второй мировой войне, не спровоцировав при этом протестов в соседних странах. Кстати, символическое дерево обошлось премьер-министру в 50 тысяч иен, то есть немногим больше четырехсот долларов.

Рядом с храмом находится музей Юсюкан, на мой взгляд, наглядно воплощающий в себе дух Ясукуни. На плакате, приглашающем посетителей войти внутрь, написано: «Посмотрите правду о том, как Япония возродила себя. Вы будете охвачены чувствами, которые, несомненно, захотите передать младшему поколению, не пережившему трагедии войны».

Читайте также:  Основная структура для бизнес-писем на японском

Другая надпись у входа поясняет назначение музея: «В истории было много неизбежных и вынужденных сражений, которые велись ради защиты этой страны и ради построения мира свободы и равенства, где каждый народ счастлив, независимо от цвета его кожи. Люди, которые пожертвовали в тех войнах своей драгоценной жизнью, почитаются здесь как души погибших солдат. Это делается для того, чтобы хранить память об их выдающихся военных заслугах и доблести».

Однако у меня лично музей оставил совсем иные ощущения. Кстати, здесь очень много посетителей-японцев, европейцев я практически не видел, хотя к своему глубокому изумлению и встретил весьма колоритного шотландца в килте.

Памятник японским летчикам периода «Великой войны Восточной Азии», как тут называют действия Второй мировой войны, в которых участвовала Япония.

Сентиментальный памятник миллиону (?) павших лошадей.

Музей открывается небольшой экспозицией военной техники. Это, например, самый знаменитый японский истребитель периода Второй мировой войны – «Мицубиси» A6M, более известный по прозвищу «Зеро», полученному с легкой руки американцев. В первый период войны эти машины почти безраздельно царили над просторами Тихого океана, значительно превосходя палубные истребители США и Великобритании.

A6M сочетал в себе высокую скорость и скороподъемность, неплохую маневренность, значительную дальность полета и тяжелое пушечное вооружение. Правда, расплачиваться за это пришлось слабой защищенностью, чем впоследствии Союзники смогли воспользоваться в полной мере. Со временем технологическое и численное превосходство «Зеро» было безнадежно утрачено, и боевые вылеты на A6M, как и на всех прочих японских самолетах, в прямом и переносном смысле превратились в самоубийственную затею. Тем, кому небезынтересна эта тема, очень рекомендую книгу Д. Хорикоши, М. Окумия и М. Кайдина «Зеро! Японская авиация во Второй мировой войне».

Орудия, использовавшиеся на многих театрах военных действий: от континентального Китая до островов Тихого океана.

Гораздо более древняя бронзовая пушка. Стоит обратить внимание на то, что она заряжалась с казеной части.

Человекоуправляемая торпеда – «кайтэн» (что в буквальном переводе означает «воля небес»). По замыслам стратегов заключительного периода войны, запускаемые с подводных лодок, эти торпеды с пилотами-самоубийцами на борту должны были сорвать всякие попытки высадки американского десанта на Японских островах и нанести противнику такие потери, чтобы склонить его к заключению сепаратного мира. И хотя в 1944–45 годах «кайтэны» провели ряд удачных атак, никакого влияния на исход войны это оружие не оказало. Опять-таки могу порекомендовать интереснейшую книгу «Субмарины-самоубийцы», автор которой – Ютака Ёкота – сам в годы войны был пилотом «кайтэна» и не единожды выходил в боевой поход.

Почему-то очень грубо покрашенный танк «Мицубиси» тип 97. Он известен под названием «Чи-ха» и индексом 2597. «Чи-ха» в переводе означает «третий средний»: это была третья по счету модель выпускаемого в Японии среднего танка. Число же 2597 означает год выпуска опытного экземпляра по старинному японскому летоисчислению, что соответствует 1937 году. Впрочем, к средним танкам «Чи-ха» можно отнести примерно в той же степени, как и итальянские машины семейств M11 и M13 – с целью пропаганды. В действительности это был весьма примитивный и неудачный танк с массой около 15 тонн, толщина лобовой брони которого не превышала 25 мм, максимальная скорость составляла 40 километров в час, а вооружение включало в себя короткоствольную 57-мм пушку и два 7,7-мм пулемета. Если «Чи-ха» можно было вполне успешно использовать против китайской армии, испытывавшей острую нехватку противотанковых средств, то первые же столкновения с советскими танками на реке Халхин-Гол выявили слабость короткоствольного орудия, обеспечивающего снаряду начальную скорость лишь 420 метров в секунду. После этого появилась модификация танка с длинноствольным 47-мм орудием с начальной скоростью снаряда 825 м/с (танк «Шинхото Чи-ха», то есть «третий средний с артиллерийской башней»). Тем не менее это не спасло заведомо неудачную конструкцию. Всего было произведено около 1220 «Чи-хо», и они применялись практически везде: в Манчжурии, в странах Юго-Восточной Азии, на Тихоокеанском театре военных действий. В столкновениях с американскими и советскими танками «Чи-хо» неизменно оказывались биты. Одна только советская армия в ходе молниеносной войны захватила около 350 таких танков, после чего передала их народно-освободительной армии Китая, где «Чи-хо» и закончили свою военную карьеру в начале 50-х годов. Вообще надо отметить, что не в пример современной Японии ранее страна Восходящего солнца в технологическом смысле не блистала. И если были в 30-х и 40-х годах отдельные прорывы в области самолето- и кораблестроения, то все же в большинстве сфер сказывались острая нехватка ресурсов, традиционная замкнутость японского общества и относительно невысокая эффективность экономики. Собственно, и во Вторую мировую войну Япония вступила из-за жесткой сырьевой блокады со стороны США. Тогда перед японским правительством было два выхода: или полностью сворачивать военные действия в Китае из-за критического дефицита ресурсов (в первую очередь нефти), или нанести удар по форпостам США и Великобритании, пытаясь захватить сырьевую базу. Какое решении было принято, рассказывать, думаю, не стоит.

Технологическое отставание Японии на заключительном этапе войны было столь велико, что некие «светлые головы» всерьез подумывали об организации лицензионного производства немецких танков Pz. VI «Тигр» и Pz. V «Пантера». Понятно, что по целому ряду причин этот проект относился к разряду тех утопических идей, за которые хватаются от отчаяния.

Самолет-снаряд MXY7 «Ока» модель 11, носивший романтичное имя «Цветок вишни». Еще один снаряд-самоубийца, только уже не подводный, а воздушный. Ракетный двигатель позволял этой управляемой бомбе с 1200 килограммами взрывчатки на борту кратковременно развивать скорость до 855 километров в час. Однако главный недостаток этой системы заключался в обязательной связке с самолетом-носителем, который должен был доставлять «Цветок вишни» как можно ближе к месту атаки. Подобное решение оказалось очень уязвимым, в итоге такие воздушные камикадзе себя почти никак не проявили. Первый боевой вылет самолета-снаряда состоялся 31 марта 1945 года, до капитуляции Японии в августе того же года пилоты «Оки» сумели поразить лишь несколько американских кораблей.

К сожалению, в основных залах музея Юсюкан фотосъемка запрещена, поэтому фотографии основных экспозиций предложить не могу. В залах демонстрируются экспонаты времен Японо-китайской войны 1894–95 годов, Русско-японской войны 1904–05 годов и Второй мировой. Коллекция включает в себя около 100 тысяч образцов военной формы, личного имущества погибших солдат, их прощальные письма и другие предметы. На больших экранах постоянно крутятся документальные фильмы, прославляющие военную доблесть японских солдат, причем (судя по информации, найденной в Интернете) особо подчеркивается честь мученичества ради процветания государства. В одном из кинозалов я увидел художественный фильм на тему осады Порт-Артура: бородатые русские мужики из пулеметов выкашивали ряды бодро марширующей прямо на них японской пехоты, причем низкорослые солдатики падали с одухотворенными лицами и негнущимися конечностями… Вызвали неприятное недоумение многие тексты комментариев к экспонатам. В частности, я узнал, что русские еще с XVI века оккупировали (надо понимать, что исконно японские) Сибирь и Дальний Восток. Впрочем, примерно в том же духе написано там и про англичан, и про американцев, а заодно и про французов, правда, географические пункты указаны несколько иные. Очень много было рассказано про некие успехи японского оружия на Халхин-Голе и Хасане, приведены многочисленные фотографии горящих советских БТ-5. А ведь и при реке Халхин-Гол, и на озере Хасан японские войска потерпели полное фиаско и были наголову разбиты! Проходя мимо многочисленных стендов, посвященных Перл-Харбору, наступлению в странах Юго-Восточной Азии и захвату островов в Тихом океане, я, признаюсь, с нетерпением ждал экспозицию, рассказывающую о разгроме Квантунской армии. Мне казалось, что эту тему нельзя пропустить: как-никак речь идет о классическом блицкриге советской армии! Она наступала темпами, которые и не снились танковым дивизиям Вермахта в лучшие их годы, снабжать головные механизированные колонны приходилось при помощи транспортной авиации, так как тылы не могли угнаться за фронтом. Тогда была в кратчайшие сроки и ценой минимальных потерь разбита крупнейшая группировка японской сухопутной армии на заранее укрепленных мощных оборонительных рубежах. Но японцы оказались скромны, и про катастрофу в Манчжурии практически отмолчались… Для войны нужны как минимум две стороны. Однако экспонаты музея Юсюкан и сопровождающие их комментарии указывают только на ненависть к врагу и рисуют картину мира глазами японца-воина. В музее нет ничего, что рассказывало бы о том, как относился к Японии и что думал о ней во время войны остальной мир. В общем, все как у Ирвина Шоу: «Японии нужно — она берет». Музей оставил у меня весьма тягостные впечатления. Там искусно нагнетается тяжелая атмосфера, и былой японский милитаризм становится по сути осязаемым. Кажется, что война не закончена, души погибших солдат все еще сражаются. Мое расположение к японцам перенесло в комплексе Ясукуни тяжелое испытание и, не исключаю, что не бесследно. Во всяком случае этот голубь мира после посещения музея особого доверия у меня почему-то не вызвал.

Все еще под тяжелым впечатлением от храма я побрел дальше на восток к станции метро «Кудансита».

Читайте также:  Японская хризантема: описание, особенности выращивания и размножения, фото

Тихое очарование этого уголка японской столицы объясняется в немалой степени близостью огромного комплекса императорского дворца. Насколько могу судить по карте, он начинается на другом берегу канала.

Но и здесь хватает воинственных статуй. Например, эта изображает Омура Масуджиро, в свое время яростно отстаивавшего идею модернизации японской армии на западный манер и вызвашего тем самым недовольство реакционных националистов. В сентябре 1869 года на него напала банда самураев. От полученных ран Масуджиро скончался несколько недель спустя в возрасте 46 лет.

Фигура на коне — Ояма Ивао (1842 — 1916) — японский фельдмаршал, один из лидеров реставрации Мейдзи. В 1885-96 годах он был военным министром, в 1899-1904 годах — начальником Генштаба. С 1912 года Ивао входил во внеконституционный совещательный орган (Гэнро) при императоре, состоявший из старейших политических деятелей Японии. Видимо, эта часть улицы Ясукуни-дори служит официальной дорогой к храмовому комплексу.

Маяк, вызвавший у меня ассоциацию со стилизацией под старинную метеорологическую станцию.

Последний взгляд на эту часть города – и вот уже рядом станция метро. Прочь, прочь от гнетущего Ясукуни!.. Автор: dkphoto

Божества

Согласно синтоистской традиции, японские граждане, погибшие в каких-либо войнах, в которых участвовала Япония, являются объектом поклонения. Следующий список приводит суммарное количество причисленных к лику святых, отдельно по каждой войне:

• Война Босин (гражданская, 1867—68): 7751
• Война Сэйнан (гражданская, 1877): 6971
• Тайваньский поход (Месть за 54 погибших рыбака, убитых тайваньскими аборигенами после крушения корабля, 1874): 1130
• Японо-китайская война (1894—1895): 13 619
• Ихэтуаньское восстание (в числе восьми держав, участвовавших в подавлении мятежа, 1901): 1256
• Русско-японская война (1904—05): 88 429
• Первая мировая война (1914—18): 4850
• Цзинаньский инцидент (1928): 185
• Маньчжурский инцидент (завершившийся оккупацией Манчжурии, 1931): 17 176
• Японо-китайская война (1937—1945): 191 243
• Вторая мировая война: 2 133 885

Основное противоречие культа Ясукуни: дискриминация жителей Тайваня

Имперский религиозный культ павших с центром в святилище Ясукуни, в котором император и министры армии и флота почитали павших, принимает окончательную форму в 1887 году. Если ранее списки героев, почитавшихся в Ясукуни, подавались от имени главного министра (дайдзё-дайдзин), то с учреждением новой системы почитания в Ясукуни списки стали подавать министры армии и флота.

То есть, после этой реформы системы право на публикацию списков (право отбора кандидатов на почитание в Ясукуни) от гражданского правительства перешло к военным, и с этих пор появляется новое противоречие — проблема отказа в почитании жителям Тайваня. Имперский культ почитания павших основывался на принципе почитания верных вассалов, решения об обожествлении которых принимались согласно воле императора. Имперская Япония исходила из принципа объединения стран и народов под руководством японского императора, в связи с чем проводилась политика приравнивания жителей завоёванных территорий к жителям метрополии. Поэтому в Японии не существовало солдат из «колоний». Впервые в списки павших, которых почитают в святилище Ясукуни, были внесены жители Окинавы во время войны с Циньской империей (1894-95), айну с Хоккайдо — в ходе русско-японской войны (1904-05). Корейцы, погибшие на военной службе в 1914-1920 годы, были внесены в списки Ясукуни в 1926 году(*6).

Таким образом, ни по вопросу участия в военной службе, ни относительно возможности попасть в списки Ясукуни не было национальных ограничений. За одним исключением — жители Тайваня. Никакого законного регулирования внесения павших в списки Ясукуни в имперской Японии не существовало. Здесь и появляется проблема дискриминации тайваньцев в культе Ясукуни.

Изначально ни аборигены Тайваня, ни ханьцы, жившие там, не желали японского владычества и не приветствовали его. После перехода острова к Японии по Симоносекскому договору 1895 г. и те и другие ожесточённо сопротивлялись, что привело к военным действиям по завоеванию Тайваня. Да и после этого отряды повстанцев, существовавшие со времён Циньской колонизации Тайваня, нарушали гражданский мир, а тайваньские аборигены создавали свои военные формирования. За время усмирения мятежей и проведения карательных мероприятий погибло множество полицейских и членов отрядов самообороны.

В 1908 году японская администрация Тайваня направила предложение о внесении в списки Ясукуни полицейских, погибших во время усмирения бунтовщиков и аборигенов, однако этот запрос встретил сильное неприятие в Министерстве армии и не был утверждён.

Токийский храм Сёконся в 1879 г. был переименован в «Ясукуни» и получил особый статус правительственного храма. Фото из коллекции достопримечательностей Токио, впервые опубликовано в 1910 г. (с веб-сайта Национальной парламентской библиотеки)

Поскольку этот вопрос затрагивал самую суть колониальной политики, генерал-губернатор Тайваня с настойчивостью и упорством убеждал военное министерство, пока через два года оно не согласилось удовлетворить запрос, но с условием исключить из списков аборигенов, входивших в отряды самообороны. Генерал-губернаторство тут же начало оформлять списки кандидатов на почитание в Ясукуни, и в марте 1911 года запрос был утверждён министром армии и подан императору, но от министра двора поступило сообщение, что император отказался и не стал утверждать внесение тайваньцев в списки Ясукуни.

На этом примере стало ясно видно, что право отбирать кандидатуры на почитание в Ясукуни принадлежит исключительно императору. Никто не может быть внесён в списки святилища против воли императора, а если бы так случилось, то святилище бы утратило свой особый статус.

Ясукуни и политика

В числе святых, которым проводится поклонение в рамках синтоистских религиозных церемоний в храме Ясукуни — приговорённые к казни через повешение за совершённые военные преступления Хидэки Тодзио (Тодзё), Сэйсиро Итагаки, Хэйтаро Кимура, Кэндзи Доихара, Иванэ Мацуи, Акира Муто, Коки Хирота и другие. В Ясукуни также имеется памятник Радхабиноду Палу — индийскому судье, который на Токийском процессе единственным из судей высказался за полное оправдание обвиняемых.

Вследствие этого в Китае, подвергшемуся японской оккупации в первой половине XX века и Южной Корее, бывшей японской колонией, храм считается символом японского милитаризма, а почитание его официальными лицами Японии расценивается как рецидив милитаризма и оскорбление памяти жертв японской агрессии.

С 2001 года ежегодные демонстративные посещения храма Ясукуни премьер-министром Японии Дзюнъитиро Коидзуми вызывали активное недовольство Китая и Кореи, каждый раз высказывавшим по данному поводу официальные протесты. В официальном заявлении Пекина, в частности, говорилось, что подобное паломничество «равносильно отданию почестей нацистам, повешенным по приговору Нюрнбергского трибунала

». Игнорирование протестов создало напряжённость в отношениях стран и привело к отмене двухсторонних переговоров Японии с Китаем и Южной Кореей[3]. (Из заявления официального представителя МИД КНР Кун Цюаня в 2005 году: «
Мы уже многократно заявляли, что в храме Ясукуни установлены таблички с именами военных преступников „класса А“ во Второй мировой войне, чьи руки обагрены кровью народов Китая и других азиатских стран. Что означает паломничество в такое место?.. Мы неоднократно выражали решительный протест против посещения храма Ясукуни японскими руководителями
»[4].)

Сменивший Коидзуми на посту премьер-министра Синдзо Абэ ранее отказывался от посещения Ясукуни, чтобы не провоцировать возможные международные скандалы. Так, однажды, он прислал храму символический дар — бонсай. Таким образом ему удалось избежать международных осложнений, одновременно показав, что он чтит память погибших в войнах японцев[5]. Однако 26 декабря 2013 года премьер Абэ изменил этой традиции и посетил храм, чем вызвал критику со стороны Китая, Южной Кореи, США и России[6][7].

Немногим позже, 20 апреля 2014 года, храм посетил другой высокопоставленный японский чиновник — председатель национальной Комиссии по вопросам общественной безопасности, государственный министр по вопросу похищения японских граждан Кэйдзи Фуруя, а ещё через два дня, 22 апреля, в храм прибыло сразу 146 депутатов из обеих палат парламента Японии.

В 2020 году в 70-ю годовщину капитуляции страны во Второй мировой войне храм посетила группа из около 70 депутатов японского парламента, а премьер-министр Японии Синдзо Абэ из дипломатических соображений отказался от личного посещения, но направил ритуальное подношение.[8]

США прервали молчание

Сегодня официальный Токио склонен объяснять протесты за рубежом по поводу отношения Японии к историческому прошлому сугубо «националистическими чувствами», якобы сознательно раздуваемыми властями среди населения своих стран властями Китая и государств Корейского полуострова. Однако в действительности не только эти три страны обеспокоены подобным отношением в Японии к истории Второй мировой войны.

Ныне Токио уже не может утверждать, что длительное молчание по этому поводу со стороны США – «знак согласия». Это молчание закончилось год назад в апреле 2006 года. Тогда в ходе подготовки официального визита в Вашингтон премьер-министра Коидзуми глава комитета по международным делам Палаты представителей Конгресса Генри Хайд направил спикеру палаты Деннису Хэстерту письмо по поводу планировавшегося выступления Коидзуми перед американскими законодателями. Как заявил Хайд, поскольку японский лидер намеревается выступить в зале заседаний Конгресса, ему бы следовало провозгласить отказ от посещений храма Ясукуни.

Известно, что сразу после нападения Японии на Перл-Харбор 7 декабря 1941 года президент Франклин Рузвельт произнес в Конгрессе знаменитую речь «День позора». Если же после своего выступления в этом же зале японский премьер вновь совершит ритуальный визит на место поклонения главным военным преступникам, это, как подчеркивал Генри Хайд, вновь произведет в Конгрессе ощущение позора и нанесет глубокие психологические раны ветеранам Второй мировой войны. В итоге это выступление Коидзуми не состоялось.

Примечания

1. История Японии. — М.: Институт востоковедения РАН, 1998. — Т. 2. 1868—1998. — С. 38-39.
2. [versia.ru/v-xrame-yasukuni-v-yaponii-vzorvalas-samodelnaya-bomba В храме Ясукуни в Японии взорвалась самодельная бомба]
3. [lenta.ru/news/2006/03/27/shrine/ Коидзуми продолжит посещать святилище Ясукуни] // Лента.ру, 27.03.2007
4. [www.fmprc.gov.cn/rus/xwfw/fyrth/lxjzhzhdh/t220044.htm Ответы официального представителя МИД КНР Кун Цюаня на вопросы корреспондентов на очередной пресс-конференции 1 ноября 2005 года]
5. [www.lenta.ru/news/2007/05/08/shrine/ Абэ откупился от милитаристского храма символическим деревом] // Лента.ру, 08.05.2007
6. [www.nytimes.com/2013/12/27/world/asia/japanese-premier-visits-contentious-war-shrine.html Japanese Premier Visits Contentious War Shrine], The New York Times (26 December 2013). Проверено 26 декабря 2013.
7. [ria.ru/world/20131226/986687478.html Посещение японским премьером храма Ясукуни вызывает сожаление у Москвы]. РИА Новости (26 December 2013). Проверено 26 декабря 2013.
8. • Кирилл Агафонов [tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/2188666 Десятки японских депутатов посетили храм Ясукуни, считающийся символом милитаризма] // ТАСС, 15.08.2015

   Кирилл Агафонов [tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/2188435 Японский премьер направил ритуальное подношение храму Ясукуни в 70-ю годовщину капитуляции]// ТАСС, 15.08.2015

Ссылки

• [www.yasukuni.or.jp/ Официальный сайт храма Ясукуни] (яп.)
• ЯСУКУНИ // Япония от А до Я. Популярная иллюстрированная энциклопедия. (CD-ROM). — М.: Directmedia Publishing, «Япония сегодня», 2008. — ISBN 978-5-94865-190-3.
• [www.cfr.org/publication/6565/japans_memory_lapses.html «Пробелы в японской памяти»], статья Макса Бута (англ.)
• [www.chinajapan.org/sites/yushukan/ Detailed unofficial website about the Yūshūkan museum] (англ.)
• [wgordon.web.wesleyan.edu/kamikaze/museums/yushukan/index.htm Yasukuni Jinja Yūshūkan] (англ.)

Отрывок, характеризующий Ясукуни

– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите. Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним. На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему: – Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c’est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть. С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате. В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками. – L’Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся. – Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров. – Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек. Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза. – Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания. – А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно. – Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал. Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него. – Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал! Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал. – Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа. Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру. – Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю… – Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор. – А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача. «Так и есть», подумал Пьер. – А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него. Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады. – Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю… Но Борис опять перебил его: – Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым? И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен. – Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать? – И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь. Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия. Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке. Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним. Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах. – Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.] – Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее. – Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает. – Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.