Мой адрес — не улица
Давать собственные имена улицам здесь не принято. Страна разделена на крупные префектуры, которые, в свою очередь, делятся на округа, те — на участки, а затем еще и на крошечные секции. Все это, за исключением первых, имеет номера, в том числе и стоящие внутри секций дома. Но нумеруются они далеко не всегда по порядку географического расположения.
Номера строениям даются по очередности застройки — логично же! Первым будет построен дом №1, вторым — №2 и т.д., и не имеет никакого значения, насколько далеко друг от друга они будут стоять. Поиск нужного адреса — кошмарный квест не только для приезжих, но зачастую и для местных таксистов.
Приглашая гостей, японцы не просто называют адрес, а посылают гостю схему или ее словесное описание — за магазином поверните направо, а через два светофора налево в узкий переулок, по которому двигайтесь до табачной лавочки, а за ней найдете нужный дом. Впрочем, дорожные полицейские всегда готовы придти на помощь, показав нужную точку на большой подробнейшей карте, которая имеется на каждом посту.
Эксперты раскритиковали семейный законопроект от Мизулиной: «Верх безграмотности»
Во-первых, новый законопроект предлагает считать родителями только кровных мать и отца. Во-вторых, в случае его принятия отобрать ребенка у родителей можно будет только на основании вступившего в силу решения суда о лишении или ограничении родительских прав. В-третьих, опеку существенно ограничили в правах: в частности, ее сотрудники не смогут входить в дома и квартиры для проверки бытовых условий без согласия жильцов. Ну а вишенкой на торте стало «прекращение практики заключения брака между лицами одного пола (в том числе при смене пола) и усыновления ими детей».
Член Совета при правительстве по вопросам попечительства в социальной сфере Елена Альшанская рассказала «МК», в чем опасность законопроекта:
– В проекте нет ничего про защиту ребенка от насилия. Судя по всему, идея авторов законопроекта в том, что все вопросы защиты детей от насилия должны остаться в ведении полиции. Но, видимо, желая снизить риски чрезмерного вмешательства в частную жизнь семьи, они их, наоборот, повысят. Как только мы передаем это все полиции, то по каждому мелкому случаю будет заводиться уголовное или административное дело. Тем более, если в рамках этого законопроекта опеку лишили возможности непосредственного быстрого отбирания ребенка при угрозе его жизни или здоровью. Это, по всей видимости, опять сможет сделать только полиция. У нас же и сегодня де-факто большинство изъятий детей происходит руками полиции. То, что законопроект забирает права у опеки, запрещает ей входить в жилье без согласия проживающих, это лукавство, потому что у опеки и сегодня нет этих прав. Но больше всего мне не понравилось, что сняты ограничения на добровольное размещение детей опекунами и родителями в детдомах и медицинских организациях. То есть любой родитель может сдать в детский дом по любым основаниям на любой срок, ограничений нет. При этом ребенок не может быть устроен в семью, потому права родителя не теряются. Мы много лет боремся против этого, чтобы дети не сидели годами в таких учреждениях, чтобы такими размещениями не прикрывали бы фактический отказ от ребенка. И когда будут сняты все ограничения, то дети при живых, не отказавшихся от них родителей смогут все детство провести в детдоме.
Законопроект нуждается в капитальной переработке, в нем есть и здравые идеи. Например, о необходимости при отобрании перемещать ребенка к родственникам и знакомым – быстро и без проволочек, о реальном обеспечении родственной опеки.
Эксперт в области социального сиротства, директор Наставнического центра Александр Гезалов дал свою оценку законопроекту:
– Мне очень не нравится пункт, что родителями считаются кровные мать и отец. А если кровные родители погибнут, что тогда? Бывают разные ситуации. Я считаю, что это дискриминационный момент, должна быть вариативность в участии каких-то лиц в жизни ребенка.
Что же касается пункта «отобрать ребенка можно на основании решения суда», то здесь должна работать соцслужба, которая реагирует, исходя из ситуации. Бывали случаи, когда отец убивал детей, жену, потом себя, и это как раз происходило, когда не были приняты своевременно меры.
То, что сейчас пытаются протащить, это верх безграмотности. Опять у нас в исполнителях все тот же карательный орган и еще плюс судебная система подключается. А должны быть ресурсы, которые сразу начинают помогать семье, оказавшейся в трудной жизненной ситуации. Если надо – сделать социальную гостиницу, чтобы переселить туда детей, если надо, передать ребенка родственникам. А то, что сейчас предлагается, это «выжигание пространства». У нас и так в детдомах 90% детей, оставленных «по заявлению», а эти поправки приведут к тому, что вырастет число «тотальных» сирот, то есть когда родители совсем уже спились и не хотят заниматься ребенком. Законопроект приведет к тому, что органы опеки еще меньше будут делать, опасаясь каких-то санкций. Этот законопроект – активность на фоне невозможности изменить всю систему. Надо убрать опеку из структур, отвечающих за семейную политику, и ввести туда активные социальные службы, и часть обязанностей отдать общественным организациям.
Депутат Госдумы, зампред Комитета по вопросам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина высказалась о проекте еще более резко:
– Процедуру изъятия детей, конечно, нужно совершенствовать. Органы опеки нередко совершают ошибки, но усложнение процедуры ничего не даст – бездумный запрет просто парализует профилактику насилия в отношении детей, мы просто рискуем запереть детей-жертв с родителями-тиранами, лишить государство инструментов воздействия на такие семьи. Мы вытолкнем в «серую зону» самые страшные преступления в отношении несовершеннолетних.
– А как вы оцениваете пункт о запрете на усыновление детей геями или лицами, сменившими пол?
– Да, поправки в Конституцию закрепляют понятие семьи как союза мужчины и женщины. Но Семейный кодекс и без того содержит подобные нормы: «для заключения брака необходимы взаимное добровольное согласие мужчины и женщины, вступающих в брак». Вы не считаете однополые отношения браком? Хорошо, называйте это, как угодно. Но предложенные сейчас изменения прямо противоречат 19-й статье Конституции, которая гарантирует равные права и свободы гражданам независимо от пола, расы, происхождения и т.д. Эти изменения открывают дорогу самым разным формам дискриминации. Готовы ли мы в 21 веке с трибуны Госдумы признать, что люди нетрадиционной сексуальной ориентации являются в России гражданами второго сорта? Сексуальная ориентация не может быть основанием для ограничения гражданских прав. Есть международные нормы, которые прямо запрещают дискриминацию по гендерному признаку. Да, согласно поправкам, теперь они нам не указ. Но есть и практика международного общения, политического взаимодействия. Есть, в конце концов, нормы современной этики. Или мы дикари?
Архитектурно-развлекательный хаос
Несмотря на то, что улицы здесь не имеют названий, они далеко не безлики. В крупных населенных пунктах каждая из них похожа на пестрый калейдоскоп, ибо здесь случайно и хаотично все: архитектура соседствующих строений, их окраска, размер, форма, стиль. На столбах и фонарях горят лампы ошеломляющих расцветок от розовых до зеленых, опора под ними может быть украшена кричащими цветочными букетами из пластика, а еще ниже пестреть яркая реклама чего угодно от сигарет до домов свиданий.
Нередки здесь и гордо-напыщенные надписи о том, что город является зоной, свободной от преступлений или признающей равноправие женщин, и прочее иное, что может вызвать гордость за страну и спокойствие за безопасность.
Поправки в Семейный кодекс: новые риски для детей и родителей
Справка: 14 июля 2020 года члены Совета Федерации во главе с Еленой Мизулиной передали на рассмотрение в Госдуму
законопроект«О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации в целях укрепления института семьи».
