Социальная роль цвета костюма в средневековой японской литературе (на примере романа Мурасаки Сикибу «Повесть о Гэндзи»)

Определение 1

«Реформы Тайка» – это великие перемены, масштабные социально-политические преобразования в японской истории, проводились они в VII-VIII веках под руководством принца Нака-но Оэ. Свое название реформы получили согласно девизу императорского правления Тайка.

Главной целью реформ Тайка было преобразовать Японию в монархию, создать централизованной государство во главе которого будет стоять император, как в китайской империи при правлении империи Тан.

Предпосылки

В начале VII века в Японии возникает кризисная обстановка, основная ее причина — борьба за обладание зависимыми крестьянами и землями, борьба за власть над еще свободными общинниками между правителями Ямато и новой знатью, которая сформировалась в VI-1/2 VII в.

Главной предпосылкой к проведению реформ стало свержение в 645 году диктатуры рода Сога и приход к власти оппозиции, после чего императором был выбран Котоку. Спустя год он издаёт целый ряд указов, указы о замене частной собственности на землю, вводит систему выдачи государственных земель для крестьян, также вводит систему налогов и повинностей.

Читайте также:  Святилище Ицукусима необычайно красивый и священный остров

Готовые работы на аналогичную тему

• Курсовая работа Японские реформы Тайка 440 руб.
• Реферат Японские реформы Тайка 270 руб.
• Контрольная работа Японские реформы Тайка 200 руб.

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту Узнать стоимость

Логово лисицы Лилиадны

Эм, читать не заставляю, но кому интересно, пожалуйста— В деревне мне не давал покой вопрос про онрё, а искать самой было дорого и поэтому попросила помочь с этим Самостоятельный поиск дал эту же информацию, а вот ссылки дать вряд ли смогу, только основную https://eps.dvo.ru/g_journals/rap/2006/3/txt/rap-133-139.txt

Относительно сносок, говоря по правде, что-то мне не нравятся, что там спрягаются слова Не знаю, правильно ли это или нет, но раз так дали, пусть так и будет— По мере нахождения информации буду ещё выкладывать

ФЕНОМЕН «ОНРЁ» (怨霊) В ЯПОНСКОЙ ИСТОРИИ (Постановка проблемы)

Владимир Васильевич КОЖЕВНИКОВ, кандидат исторических наук

История как наука изучает действия людей, анализирует причины конкретных исторических событий. Очень часто историки ищут причины конкретных действий исторических личностей, тех или иных событий исключительно в материальной сфере, обосновывая их теми или иными рациональными причинами, экономическими или политическими, игнорируя субъективный духовный мир.

В древности и в средние века главными мотивирующими факторами зачастую были религиозные представления, те или иные верования. Более того, в то время подобные верования были самым важным стимулирующим фактором в отношениях людей. Игнорирование их может привести к неправильной оценке исторических событий. В старину люди верили в богов, духов и действовали в рамках верований. Это было во всех странах. Вспомним, например, крестовые походы, которые оставили серьезный след в истории человечества. Многие выдающиеся архитектурные памятники также были вызваны к жизни верой: Собор святого Петра в Риме, Собор Василия Блаженного в Москве, сооружения инков и т.д.

Это в полной мере относится и к Японии. В её истории много событий, которые объяснить формальной логикой очень трудно: постоянные переносы столиц в VI-VII вв., строительство самой крупной статуи Будды в мире в VIII в. (тогда буддизм еще не стал общенародной религией, как в Индии и Китае) и другие события.

Когда мы говорим конкретно о Японии, то здесь важно учитывать такой фактор, как вера в онрё (мстительных духов). И очень часто именно эта вера и была главным побудительным мотивом для тех или иных действий политических лидеров страны, включая императоров. В отечественном японоведении много внимания уделено японской мифологии и демонологии, в частности ёкай (妖怪)[1] и юрэй(幽霊)[2]. Последние как раз и представляются в виде духов умерших людей – символов неприкаянной души. Однако вера в онрё как фактор японской истории практически остается вне интереса ученых. В Японии долгое время эта тема тоже была табу среди профессиональных историков. Однако в последние десятилетия она получила развитие: известно более 300 научных публикаций в виде книг, не считая сотен статей.

Что же такое вера в онрё? Суть её в том, что несправедливо лишенный жизни человек после смерти становится «мстительным духом» и мстит своим обидчикам. Поэтому его надо умиротворять (4, с. 211-212). В исторической науке признается наличие такой веры, но принято считать, что она появилась в Японии в период Хэйан, т.е. только при императоре Камму (конец VII – начало VIII в.). Думается, истоки подобных верований кроются гораздо глубже – еще в период Нара, а то и раньше. Появление письменных записей о них в период Хэйан не означает, что такой веры не было раньше, просто в этот период она достигла своего пика.

Например, авторитетный философ Умэхара Такэси полагает, что практика умиротворения онрё появилась в Японии еще в период дзёмон (неолит), а при императоре Судзин стала главным стержнем традиционной религии синто. Он считал, что знаменитые глиняные фигурки периода дзёмон – догу были ничем иным, как изображением душ умерших людей. Он же высказал гипотезу, которая вызвала большой скандал в научном мире. По его мнению, принц Сётоку тайси после смерти стал онрё и знаменитый храм Хорюдзи построен для успокоения его духа (начало VII в.) (подробно см. 5). Его критиковали с позиций того, что якобы вера в существование онрё появилась в период Хэйан, при императоре Камму, следовательно, гипотеза об онрё принца Сётоку не является корректной. Думается, неприятие гипотезы Т. Умэхара вызвано в первую очередь тем, что личность Сётоку тайси является одной из самых «священных» в истории Японии, и согласиться с тем, что он мог стать онрё после смерти, для многих кажется кощунством. Гипотеза о появлении мстительных духов на более раннем этапе японской истории вполне убедительна.

Верования не могут возникнуть в один день или год. Они складываются столетиями. В качестве одного из доказательств существования такой веры еще в период Нара может служить история принца Нагая, внука императора Тэмму (середина VII в.). Представители дома Фудзивара обвинили его в заговоре против императора Сёму, и он вместе с семьей был доведен до самоубийства. Однако после этого во время эпидемии один за другим умерли четыре брата Фудзивара, инициаторы заговора против Нагая. В японском обществе их смерть рассматривалась как месть духа принца. Ведь согласно японской вере в онрё эпидемии, как и природные бедствия, являются результатом деятельности мстительных духов (1, с. 175). Еще в «Нихон сёки» в разделе об императоре Судзин (III в.) описан процесс создания ритуала поминовения предков, с целью избежания природных бедствий (3. Т. 1, с. 206-210). Он может быть расценен как свидетельство наличия в Японии веры в онрё. Аналогичная вера зафиксирована на континенте, в частности в Китае, еще в I тыс. до н.э. Следует обратить внимание, что на первом этапе существования веры в мстительных духов главной причиной превращения умершего человека в онрё было то, что умершие лишались потомков, которые могли бы их почитать. Поэтому духи умерших мстили тем, кто лишил их потомков. В традиционной японской религии синто главной задачей потомков является почитание предков и умиротворение их. Если линия семьи прерывалась и предков некому было почитать, они могли стать онрё. Не случайно многие исследователи считают главной функцией синто именно поклонение и успокоение предков (1, с. 171-172).

Отечественный востоковед Е.Г. Спальвин также отмечал, что в японской религии синто выделяются три верования, которые «Находятся в основании всех форм постоянного поклонения предкам во всех климатах и странах: мертвые остаются в этом мире, навещая свои могилы, а также свои прежние дома и участвуя незримым образом в жизни своих живых родственников; все мертвые делаются богами и в смысле приобретения сверхъестественной власти, но они сохраняют тот характер, который отличал их при жизни; счастье мертвых зависит от почтительного услужения оказываемого им живыми, и счастье живых зависит от исполнения благочестивого долга по отношению к мертвым» (4, с. 18).

Кроме того, он выделяет еще две особенности, по его мнению, более позднего происхождения. Каждое событие в мире, хорошее или вредное, – прекрасные времена и обильные жатвы, наводнения и голод, бури и опустошения берегов морскими валами, а также землетрясения – представляют собой дело мертвых, а также все человеческие действия, хорошие или плохие, управляются мертвыми. Поэтому он определяет синтоизм как культ богов и божественных предков, культ верности богам и мертвым, который требует проявления верности и почитания, активного служения богам и мертвым (15, с. 19).

Для понимания феномена онрё в японской истории важно иметь в виду, что впоследствии, в период Нара, мотивация превращения умерших в онрё расширилась. Это произошло после смерти принца Нагая, которого довели до смерти несправедливыми обвинениями четыре брата Фудзивара, а вскоре и они все умерли. Отсюда появилась вера в то, что убитый без вины человек тоже превращается в онрё, что было первым случаем перехода к новой концепции онрё (1, с. 174-175).

Читайте также:  Лечение в Японии — медицинский туризм, система здравоохранения, больницы и врачи Японии

Долгое время как в японском обществе, так и в исторической науке было принято считать, что в качестве онрё в Японии традиционно признавались такие известные персонажи японской истории, как бог Оокунинуси, принц Савара, Сугавара Митидзанэ, экс-император Сутоку, Тайра Масакадо и др. В последние годы в этот список стали включать Сога Ирука, Сётоку тайси, принца Нагая, три поколения семьи Фудзивара из Хираидзуми, императора Годайго, Сайго Такамори и др. Эти деятели имели общее, что «позволяло» им стать онрё. Все они умерли внезапно, кроме того, они ставили перед собой конкретные политические цели, которые не были достигнуты, и были уничтожены своими политическими противниками.

В результате они глубоко ненавидели своих противников и, став онрё, напускали на их последующие поколения различные несчастья. Разумеется, нельзя считать, что любой человек мог стать онрё. Люди, которые становились онрё, должны были соответствовать нескольким критериям (условиям):

— во-первых, в реальной жизни это были люди, не достигшие своих целей;

— во-вторых, они должны умереть смертью, после которой должны остаться горечь, ненависть, злоба;

— в-третьих, убитый (умерший) должен был гордиться своей властью.

Следовательно, онрё конкретно знал, кого он должен проклинать. Оокунинуси проклинал вадзин (японцев), экс-император Сутоку – императорский двор, Сугавара но Митидзанэ – дом Фудзивара, Тайра но Масакадо – императорский двор, Сога но Ирука, Сётоку тайси и принц Нагая проклинали дом Фудзивара, Фудзивара из Хараидзуми – Минамото Ёритомо, Годайго – сегуна Асикага Такаудзи, Сайго Такамори – правительство Мэйдзи.

Интересно, что четверо из признанных всей страной онрё – Оокунинуси, Сутоку, Митидзанэ и Масакадо – почитаются в качестве божеств в конкретных храмах. Оокунинуси – в Идзумо тайся, Сутоку – в храме на о-ве Сикоку, Митидзанэ в качестве бога Тэндзин – по всей стране, Масакадо – в храме Канда мэйдзин в Токио. А в районе Оотэмати в центре Токио сохраняется могила Масакадо, которая имеет весьма интересную историю.

Особенность японского феномена онрё в том, что эта идея реализовалась не только в рамках традиционной национальной религии синто, но и в рамках буддизма. Монах Сайтё в 805 г., а монах Кукай в 806 г. вернулись в Японию из Китая. Кукай изучал изотерические концепции, а Сайтё – учение школы Тэндай. В Японии получила распространение идея о том, что для нейтрализации онрё изотерический буддизм наиболее эффективен, поэтому Кукай стал очень популярен. В японском аристократическом обществе жил сильный страх перед онрё.

В Японии наиболее известные храмы – Идзумо тайся, Асука дэра, Хорюдзи, Тэммангу Накасондзи сёкудо, Канда мэйдзин и др. – на самом деле были построены для того, чтобы «запереть» духов; с другой стороны – в честь «потерпевших поражение»! За пределами Японии не отмечено подобной практики (храмы в честь проигравших), чтобы почитать «онрё проигравших». Это можно объяснить только страхом общества перед проклятием проигравших и ставших онрё.

Дело в том, что идея онрё в Японии не ограничивалась подобными одиночными примерами. Это более широкое понятие. Многие исследователи полагают, что такие фундаментальные понятия синто, как «действовать, достигнув гармонии», «многобожие», «идея очищения» и т.п., также связаны с идеей онрё. Именно эти понятия и составляли суть национальной японской религии до прихода конфуцианства и буддизма. В Японии с древнейших времен существовал взгляд на мир, согласно которому люди, не достигшие в этом мире, чего они хотели, становились онрё, оставались в мире живых и мстили (срывали досаду). По этим же древним представлениям в случае, если у человека не было потомков, которые бы почитали его дух, то ситуация могла быть еще более трагичной. Отсюда возникло представление, что лучший способ умиротворения духов – процветание потомков и почитание духов этими потомками. Поэтому в Японии существовала традиция не убивать бездумно, а тем более не уничтожать всех потомков до последнего, как у других народов. Это относилось даже к войне, ибо считалось необходимым оставить потомков, чтобы они могли почитать проигравших. Так были сохранены потомки домов Сога, Мононобэ, Оотомо и др. Поэтому в Японии традиционно принято считать, что лучший способ решать проблемы путем гармоничного обсуждения, без конфликтов.

Существует еще один способ укрыться от гнева онрё, их преследования. Наряду с умиротворением онрё требуется «не допускать собственных плохих дел». Это процедуры хараи (очищение, изгнание злых духов) и мисоги (очищение). Таким образом, наблюдается своего рода дуализм – для умиротворения проигравших использовался буддизм, а чтобы ликвидировать свои собственные плохие дела, применяли идею очищения из синто. Кроме того, чтобы не создавать онрё, привлекалась традиционная японская философия гармонии Ва, предложенная еще принцем Сётоку тайси.

Все сказанное о феномене онрё относится к высшим слоям общества, вовлеченным в политическую борьбу. Простые люди не могли создавать свои онрё и видеть их. Для них буддизм был способом просить мира и покоя для себя и своих предков после смерти. Синтоизм они использовали для просьб о счастье в реальной жизни. Одновременно простые люди испытывали на себе действия онрё, которые реализовывались в виде стихийных бедствий, эпидемий и т.п.

Рассмотрим несколько наиболее известных примеров веры в онрё.

Особый интерес привлекает версия о Сётоку тайси. Его считают человеком, умершим в разочаровании. По основной версии он умер одновременно со своей женой во сне в возрасте 49 лет (по другой версии они умерли с разницей 2-3 дня). Отсюда возникла версия о неестественной смерти принца. Может быть, он покончил с собой, или был кем-то отравлен. Кроме того, его сын принц Ямасиро и члены его семьи усилиями Сога Ирука и Накатоми (будущий Фудзивара Каматари) в 643 г. были уничтожены (покончили с собой). Таким образом, Сётоку и Ямасиро могли стать онрё в отношении дома Фудзивара и мстить этому дому.

В обществе сложилось мнение, что знаменитый храм Хорюдзи был построен домом Фудзивара для того, чтобы «запереть» дух Сётоку и Ямасиро. Основанием для такого предположения может служить наличие нескольких особенностей храма Хорюдзи, которые присущи вообще всем храмам, выполнявшим аналогичную роль. Например, если посмотреть на центральные ворота храма с наружной стороны, то видно четыре проема. В крайних – левом и правом – находятся статуи божеств охранников, а два центральных служат в качестве входа-выхода. Они разделены центральным столбом, который препятствует входу и выходу. Предполагается, что столб посредине прохода должен препятствовать выходу онрё. На эту особенность ворот храма указал профессор Умэхара. Храмы с таким нестандартным количеством проемов (4 или 6) в Японии имеются и в других местах, например Идзумо тайся, Уса Хатимангу и др. Храм Идзумо тайся изначально возводился как «тюрьма» для духа Оокунинуси, поэтому нестандартное число проемов вполне объяснимо. Но почему четыре проема в храме Уса хатимангу – объяснить трудно. Ведь это храм императора Оодзин и его матери Дзингу. Правда, в последнее время появилась версия, что это храм, где почитается дух неожиданно умершей Химико, правительницы Яматай. Следовательно, изначально он мог быть возведен в качестве храма для изолирования духа Химико.

Читайте также:  Как готовят и за что любят в Японии рыбу фугу

Автором этой гипотезы стал авторитетный японский ученый, философ, историк Умэхара Тадаёси, опубликовавший книгу «Скрытый крест». В ней он исследовал материалы храма Хорюдзи, а также регистрационные журналы, в которых записывались пожертвования храму Хорюдзи. Традиционно считается, что этот храм был построен принцем Сётоку тайси, одним из самых «святых» персонажей японской истории, первым теоретиком буддизма в стране. Фактически Т. Умэхара пришел к выводу о связи дома Фудзивара с этим храмом. В результате он предположил, что храм Хорюдзи является не чем иным, как храмом, в котором «запечатан» мстительный дух (онрё) принца Сётоку. Кроме того, он высказал предположение, что храм был построен домом Фудзивара именно для успокоения духа принца Сётоку.

Эта гипотеза вызвала шок как в научном мире, так и в самом храме: Т. Умэхара разрушал миф о «самом святом» персонаже истории Японии, проповеднике буддизма принце Сётоку, который «вдруг» оказался онрё, и о том, что храм Хорюдзи был построен самим принцем Сётоку. Последовала критика со стороны как официальных представителей храма Хорюдзи, так и со стороны профессиональных историков. Последние критиковали предположение профессора с позиции, что идея онрё якобы появилась в японском обществе только в период Хэйан (конец VIII – начало IX в.), а в период принца Сётоку (VII-VIII вв.) её еще не было. Следовательно, Фудзивара не мог строить храм в качестве «тюрьмы» духа Сётоку. Стоит отметить, что книга Умэхара вызвала большой интерес к идее онрё в самых разных слоях японского общества.

Было написано много романов, сняты художественные фильмы. Фактически идея онрё и её влияние на историю Японии были легитимизированы в обществе.

Одним из самых ярких примеров веры в онрё нам представляется деятельность императора Камму по двойному переносу столицы из Нара в Нагаока, а потом и в Хэйан. Опустим все аргументы, ограничиваясь только выводом. Скорее всего, первый перенос столицы в Нагаока был вызван страхом перед онрё потомков линии императора Тэмму, а также онрё императрицы Иноуэ и её сына Осабэ, которые были отодвинуты от трона религиозными, а не политическими мотивами. Перенос столицы из Нагаока в Хэйан был вызван страхом перед местью принца Савара, которого несправедливо обвинили в заговоре, и он умер в результате добровольной голодовки.

Одним из самых сильных онрё, наиболее опасным для императорского дома, считается дух экс-императора Сутоку. Экс-император Сутоку мстил императорскому дому. Он проиграл во время мятежа Хогэн (1156) и был сослан на о-в Сикоку. Экс-император Сутоку сутки напролет посвящал буддийским сутрам, по окончании работы он послал их в Киото императорскому дому (императору Нидзё), чтобы передать людям. Но императорский дом не принял сутры и вернул их на Сикоку. В ответ император Сутоку объявил голодовку и, проклиная императорский дом, умер в 1164 г. Он предрек потерю императорским домом власти. После его смерти и разных событий власть в Киото перешла в руки Тайра Киёмори, самурайское сословие на несколько столетий узурпировало реальную власть в стране. Все это в обществе воспринималось как месть онрё Сутоку.

О серьезности отношения общества к онрё говорят события середины XIX в. При реставрации Мэйдзи на Сикоку к могиле Сутоку была отправлена делегация от имени императора Мэйдзи, чтобы попросить мира и спокойствия для императорского дома накануне вступления на трон императора Мэйдзи, за 12 дней до введения в силу нового девиза правления Мэйдзи – 26 числа 7 месяца 1868 г.

Удивительно, но факт: шла гражданская война, церемония восхождения на престол нового императора еще не проводилась, но отправилось специальное посольство на могилу императора, умершего более 700 лет назад! Так как императору Мэйдзи было всего 17 лет, такое решение приняли его советники, которые знали о проклятии Сутоку и сделали все для «извинения», умиротворения духа онрё императора Сутоку. Это исторический факт. Перед могилой императора посол Мэйдзи прочитал императорский указ, где говорилось о том, что в результате мятежа Хогэн император был сослан на Сикоку в Сануки, где и умер в горе.

В результате дух императора вернулся в столицу. Молодой император просил Сутоку о помощи. При этом смерть его предшественника в 1866 г. напрямую связывается с местью именно Сутоку. Император Комё умер скоропостижно, якобы от инфекционной болезни, а в Японии такие болезни связываются с местью онрё. Видимо, не случайно в этом указе была фраза о том, что император Комё тоже думал о приглашении духа Сутоку в столицу, но не успел из-за болезни. Только после обращения к духу Сутоку была проведена церемония восхождения на престол императора Мэйдзи. Интересно, что обращение к духу императора проводилось в день рождения императора Сутоку, что тоже не случайно.

Императора Сутоку считали в Японии самым сильным онрё по той причине, что он откровенно говорил о мести и магии. Он пророчествовал, что трон у императорской семьи отберут, и это пророчество осуществилось в виде прихода к власти самурайства. И ссылки императоров Готоба и Дзюнтоку после провала мятежа против сёгуната в 1221 г. рассматривались как его месть. В хронике «Тайхэйки» указывалось, что противостояние Северного и Южного дворов также результат его проклятия!

Все эти исторические факты вряд ли можно объяснить вне веры в онрё – веры в эффективность силы мстительных духов. Нам представляется необходимым серьезно обратить внимание на исследование феномена онрё в истории Японии.

ЛИТЕРАТУРА

Идзава Мотохико. Гякусэцу но нихон си. Т. 3. Кодай котодама хэн. (Парадоксальная история Японии. Т. 3. Древние котодама). Токио, 2002.

Кокуси дайдзитэн. (Большой словарь истории Японии). Токио, 1984. Т. 2.Нихон сёки (Анналы Японии). СПб., 1997. Т. 2.

Спальвин Е.Г. Конфуцианские идеи в этическом учении японского народа: Речь, произнесенная на торжественном акте по случаю празднования десятилетия Восточного института 21-го октября 1909 года. Владивосток, 1913.

Умэхара Такаёси. Какусарэта дзюдзика. Хорюдзирон. (Спрятанный крест: дискуссия о храме Хорюдзи). Токио, 1972.

[1] Слово записывается двумя иероглифами со значениями «волшебный, чудесный» и «загадка, нечто странное, призрак». Видимо, именно иероглифическая трактовка слова ёкай наиболее точно соответствует тому, что скрывается за этим словом. Ёкаи столь многочисленны и разнообразны по своему внешнему облику, привычкам, функциям и месту обитания, что все вместе и каждый в отдельности они только и могут пониматься как «нечто странное и чудесное». Ёкаи вполне материальны и антропоморфны, хотя их облик чаще всего необычен. Более того, именно в этой необычности и заключена их особая притягательность. Неординарность внешнего вида ёкаев привлекает и озадачивает героя народных сказок и легенд. Все ёкаи любят обитать в строго определенных местах, они привязаны к «сфере своей деятельности». Одни живут в реках и никогда не перебираются в море. Другие ждут запоздалых путников на горной тропинке и никогда не приближаются к человеческому жилью. Ёкаи не ищут встречи с человеком нарочно. Они живут своей собственной жизнью, в которую вдруг, случайно вторгается человек, и получается, что человек сам пришел к ёкаям, а не они к нему. Именно поэтому встреча с неведомым носит в японском фольклоре случайный, незапланированный характер. Ёкаи — дети полутьмы, время их появления, как правило, связано с угасанием дня, отчего даже часы от наступления сумерек до темноты принято называть «оума-га доки» («время встречи с демоном»). По сути, всех японских ёкаев можно разделить на пять больших групп (это классификация выдающегося этнографа и знатока народной японской культуры К.Янагиты): обитающие в горах; обитающие в водоемах (море, река, пруд); обитающие на обочине дороги; обитающие в домах; ёкаи, которые, появляясь при совершенно конкретных обстоятельствах и в строго определенных ситуациях, не столь уж сильно привязаны к ландшафту.

[2] Юрэй. Собственно привидения — (сам термин записывается иероглифами «потусторонний мир» и «душа»).

Юрэй все имеют единое происхождение и облик, поскольку являются душами умерших, и их цель (то есть она известна, — тоже отличие) заключается в том, чтобы явиться перед здравствующим втуне человеком и, по возможности, напугать его так, чтобы он немедленно перешел в класс юрэй. После смерти душа умершего выжидает, пока о нем забудут и перестанут оплакивать, и тихонько покидает тело. Если персонаж умер естественной смертью, то он станет духом предка, а если насильственной, то юрэй. Вне зависимости от пола умершего, он является в мир в женском обличии (!), и приходит в дом по ночам, являя взгляду верхнюю антропоморфную часть и дымку внизу, примерно как у арабских джиннов. Их появлению предшествуют мерцающие огоньки и внезапные порывы ветра. Если же реципиента дома нет, то они способны преодолевать любые расстояния, испытывая по дороге особый интерес к заброшенным домам, где имеют привычку поджидать запоздалых путников в надежде получить утешение, при этом они обычно незаметны всем, кроме предмета их интереса (нужен особый дар, чтобы узреть напудренный скелет), и об их присутствии чаще догадываются по изменениям состояния жертвы. Ноппэрапон* и существо с глазами на неочевидных частях тела тоже юрэй, как и большинство тех, кого в быту по ошибке относят к ведьмам — оборотням.

* Ёкай, днём очень похожий на человека. Ночью видно, что вместо лица у него — гладкий лиловый шар, а на икрах — сотня глаз. [какой-то набор противоречий
]

Основные направления реформ Тайка:

Главные цели реформ:

• создание централизованного государства;
• основание столицы государства;
• унифицировать управление провинциями;
• ввести новую систему налогов;
• составить кодекс законов;
• построить дороги и провести перепись.

Может показаться, что Япония попросту копировала китайскую систему, но на самом деле японцы хоть и быстро освоили китайскую практику, они всё изменяли под себя, что-то вовсе отвергали, так японцы отказались от сложной китайской систему назначения на высокие должности через прохождение экзамена, так как не могли отказаться от укоренившегося в Японии принципа наследования.

Японские традиции не признавали передачи полномочий в случае неграмотной политики императора, так императоры Ямато правили страной лишь потому, что их происхождение считалось божественным.

История Японии — Культура и искусство Японии в периоды Асука

Пятиминутка рекламы: Ремонт квартир дешево от . Выполнить ремонт правильно и качественно, быстро и без ошибок построить теплый, комфортный дом можно только воспользовавшись услугами профессиональных строителей.

Культура и искусство Японии в периоды Асука и Нара не стояли на месте. В период Асука основывались храмы, которые служили не только храмами, но были центрами искусства и образования. В столице и провинциях было построено шестьдесят шесть буддистских монастырей Кокубун-дзи. Памятниками архитектуры того времени является великолепный зал «Цветы Закона» монастыря Тодай-дзи.

Некоторые из сооружений, построенные в период Асука, дошли до наших дней. Деревянные постройки в Хорюдзи, считающегося самым старым храмом в Японии и самой древней деревянной постройкой в мире, отражают влияние Китая. Помимо других сокровищ там находится статуя великой триады Сяка-Нерай. Это произведение Тори Бусси, первого известного великого японского скульптора.

Читайте также:  Японские ворота: описание с фото, значение тории, места установки, обычаи и ритуалы

Некоторые из наиболее важных скульптурных изображений делались из бронзы, однако использовали и дерево. Две наиболее известные деревянные скульптуры — статуи богини Каннон: Юмэдоно Каннон и Кудара Каннон, обе — в Хорюдзи.

Единственный сохранившийся образец живописи, дающий представление о стиле начала VII века, — роспись Тамамуси Дзуси, «крылатого святилища». Это миниатюрное святилище получило название благодаря крыльям жуков, вставленных в металлическую окантовку. Позднее святилище было украшено религиозными композициями и фигурами отдельных персонажей, выполненными цветным лаком.

Во второй половине VIII века, после того как реформы были воплощены в жизнь и люди привыкли и смирились с ними, настала эпоха искусства. Было сочинено великое множество песен и стихов, сложенных самыми разными людьми — от воинов до императоров. Самый ранний сборник таких стихотворений называется «Манъёсю» — «Сборник мириад листьев». Он содержит около 4500 произведений и включает в себя работы таких великолепных и талантливых поэтов, как принцесса Нукада и Какиномото-но Хитомаро.

На ночную луну

подняла я свой взор и спросила: «Милый мой Отправляется в путь, О, когда же мы встретимся снова?» — эти прекрасные строки принадлежат принцессе Нукада. Они пронизаны тоской и надеждой. Только тонко чувствующий человек мог создать эти строки.

Также появилась новая форма поэзии — «вака», т. е. «японские песни». Такое название должно было помочь отличить эти произведения от импортируемых из Китая.

Период Нара был эпохой расцвета искусств. Искусство Японии развивалось, становясь самобытным и неподражаемым.

Большинство редких заморских шедевров того времени были собраны в Императорских кладовых. Доступ к ним был строго ограничен. Только приближённые тэнно могли созерцать его коллекции. Большинство произведений искусства до сегодняшнего дня сохранились в императорском хранилище Сёсоин на территории храма Тодай-дзи. В коллекции находятся предметы из Персии и Индии, что свидетельствует об участии древних японцев в международной торговле по «шёлковому пути».

Представления современных учёных о Японии периода Нара радикально изменились после обнаружения во второй половине XX века японских «берестяных грамот» — моккан. Их найдено уже более 200 тысяч. В основном это переписка между ведомствами и прочая переписка бюрократов того времени.

Это интересно: • До принятия основного законодательного Кодекса лет Тайхо (701 год) существовал обычай переносить столицу на новое место в связи со смертью императора. • По оценке российских историков-японистов А. Н. Мещерякова и М. В. Грачёва, население Японии в VIII веке составляло около 6 млн человек. • 90 % населения Японии в VIII веке оставляли свободные крестьяне. • Первые японские монеты появились в 708 году. • Столичное население составляло 100 тысяч человек, из которых 10 тысяч были чиновниками. • Особенность этой эпохи — натурализация буддизма. Буддизм был объявлен «защитником государства», то есть, определён как государственная религия. Тремя сутрами, оберегающими страну, считались «Сутра золотого блеска», «Сутра праведных правителей» и «Сутра Лотоса».

***

Прошли целых два периода в истории Страны Восходящего Солнца. Япония расцветала, развивалась, воевала, страдала и радовалась. Мы перевернули всего лишь пару листочков в летописи этого великого государства. Но их осталось ещё достаточно. Продолжение исторической хроники читайте в нашей следующей статье. Подготовила Светлана Мальчикова

Эдикт Тайка

Преобразование правительства страны началось еще в 645 году, а в 646 году был издан знаменитый эдикт Тайка или как его еще называют «Великие реформы».

Определение 2

Эдикт — это нормативный акт, указ.

Лень читать?

Задай вопрос специалистам и получи ответ уже через 15 минут!

Задать вопрос

Содержание эдикта сводилось к следующему:

1. Группы «одноименные» и «наследственные» (минасиро и микосидо) упраздняются, самовольно присваивать земли запрещается.
2. Во все провинции назначаются императоры.
3. Следует провести перепись населения, привести в порядке счетную книгу и регулировать распределение земель.
4. Старые налоги и отработка отменяются и вводится новая система налога, согласно этой системе шелк и любые другие произведенные товары могут приниматься в уплату налога вместо отработки. Выплаты необходимо осуществлять фиксировано, согласно количеству домов, в некоторых случаях допускается уплата налога рисом.

Согласно самой первой статье эдикта, местные магнаты лишаются самовольно присвоенных земель и крепостных крестьян, отметим, что для того времени такое решение было очень опасным шагом, поэтому взамен самым влиятельны и богатым семьям были предложены посты и чины и соответствующее их статусу вознаграждение.

Согласно второй статье во внутренние и внешние провинции Японии назначаются губернаторы, которые должны следить за порядком, строить дороги, развивать коммуникации между провинциями, так как сообщение было налажено плохо и перемещение между провинциями было сложным и достаточно опасным, по этой причине было сложно собрать налоги с отдаленных районов, которые кишели бандитами.

Третья и Четвертая статья касались налоговой системы, внедрения единой система налогообложения, чтобы местные чиновники не присваивали себе продукцию, которая положена императору.

Реформы Тайка сформировали централизованное государство Высший совет (дайдзёкан) возглавил восемь ведомств, которые состояли из разных отделов и занимались делами при дворе императора, делами гражданского населения, а также полиции и армии. Часто назначаемые губернаторы превращали свои должности в пожизненные, так как имели связи при дворе императора.

В период реформ в Японии была создана единая армия на основе обязательной воинской повинности для подавления восстаний, беспорядков, а также для увеличения территорий страны за счет вытеснения племен селившихся на островах Хонсю и Кюсю.

В Японии обнаружили уникальные фрески, предположительно VII века

Изображения стоящих святых на колоннах главного зала храма Саймёдзи, который признан национальным достоянием, практически не видны невооруженным глазом, так как колонны почернели от сажи.

Среди исследователей, сделавших открытие, — Нориаки Адзима, профессор истории искусств в Университете Хиросимы, и Юкари Такама, преподаватель Университета Осаки Кёику, который также специализируется на истории искусства. 9 августа они заявили, что есть следы, указывающие на то, что некоторая работа была сделана с картинами, относящимися к периоду Эдо (1603-1867), но оригинальные картины, вероятно, были нарисованы ранее.

По мнению двух исследователей, картины могли датироваться второй половиной седьмого века в период Асука (592-710), поскольку святые напоминают статую Кудара Каннон, национальное достояние, созданное в седьмом веке в храме Хорюдзи (объект Всемирного наследия в Наре). Считается, что восемь буддийских святых, изображенные на рисунках, предлагают людям спасение. Картины святых были найдены на каждой колонне с правой и левой сторон платформы «шумдан» в центре главного зала.

На каждой колонне изображены четыре святых, нарисованные в два яруса на площади около 180 сантиметров в длину от верхней поверхности помоста и около 70 см в ширину. Высота каждого святого составляет около 70 см, на заднем плане были нарисованы толпы, а верхнюю часть колонн украшали арабески. Все святые на картинах стройные и изображены с тяжелым верхом. У них маленькие глаза, вертикальная переносица и толстый подбородок. Сообщается, что святые были окрашены в яркие цвета.

Йошитака Арига, приглашенный профессор истории живописи в Токийском университете искусств, возглавляющий комитет, созданный храмом Хорюдзи для сохранения и использования фресок храма, выразил сомнения по поводу веры в то, что изображения относятся к периоду Аска.

«То, что буддийские картины были нарисованы на колоннах, является важным открытием, но немыслимо, что они относятся к периоду Аска, учитывая тему и композицию картин», — сказала Арига. «Исследователям необходимо продолжить изучение, чтобы определить, когда и почему были нарисованы картины».

Храм Саймёдзи известен как один из трех основных древних храмов в районе Кото, который расположен в северо-центральной части нынешнего Хигаси-Оми, префектура Сига. Считалось, что главный зал храма был построен в начале 13 века и был отреставрирован до своего нынешнего состояния в середине 14 века.

Часть изображений святых на колоннах видна, но исследования рисунков не проводились, поскольку на платформе шумидана слишком много буддийских статуй, чтобы можно было разместить оборудование для их фотосъемки, пишет The Asahi Shimbun.

2) Потребность правящего рода преодолеть одностороннюю ориентацию на поддержку со стороны клана Сога, лишавшую его многих потенциальных сторонников (так, например, были уничтожены Мононобэ и принижен род Накатоми).

3) Привлекательность для японской элиты «китайской модели» централизованного государства, поскольку именно Китай воспринимался как источник цивилизации и культуры на всем Дальнем Востоке.

4) Желание продемонстрировать Китаю, что в Ямато идет становление «цивилизованного» (с точки зрения китайской политической науки) государства, и таким образом включить Ямато в рамки китаецентричного цивилизационного и геополитического порядка.

Таким образом, реформы были подготовлены всем ходом исторического развития и стали следствием осознанного выбора верхов японского общества, обусловленного как геополитическими факторами, так и конкретно-исторической внутренней ситуацией.

***

Каркас социально-политической системы в V-VI вв. образовывала структура, известная как «система удзи-кабанэ

». Первоначально ее рамками были охвачены лишь наиболее влиятельные роды, однако с течением времени на политическую авансцену стали выдвигаться и средние и мелкие (среди которых было немало родов переселенцев с материка). Их представители стали занимать административные посты в формировавшемся государственном аппарате (прежде всего в районах, непосредственно прилегавших к месторасположению дворца правителя).

Положение царского рода было в то время, по всей видимости, довольно прочным. Оно определялось как экономическими привилегиями в виде обширных земельных владений, так и религиозным авторитетом царской власти. Император был наделен чрезвычайно важными магическими функциями: молить богов о богатом урожае, о дожде, участвовать в осеннем празднике урожая (нии-намэ сай

Читайте также:  Кумано Кодо в Японии. Там чудеса, там пеший бродит (9 фото)

) и т. д. При этом прерогатива правящего рода предоставлять главного жреца религиозной системы, впоследствии названной синтоизмом, никем не подвергалась сомнению.

Падение влияния рода Сога

Политическую историю первой половины VII в. в значительной степени продолжала определять динамика взаимоотношений между правящим родом и родом Сога. Кроме тесных родственных отношений с правящим домом, возвышению Сога способствовало то, что им удалось поставить под свой контроль переселенцев «новой волны» с Корейского п-ова и из Китая, число которых особенно возросло во второй половине V — первой половине VI вв. Среди них было немало ремесленников и образованных людей. Последние активно участвовали в строительстве государственного аппарата (в частности, в формировании налоговой системы) в Ямато. Поселения этих иммигрантов (наиболее мощным был род Ямато-но Ая, что буквально означает «ханьцы (т. е. китайцы) Ямато», были сосредоточены в долине реки Асука, в непосредственной близости от владений Сога и дворцов правителей Ямато.

Главной линией политического соперничества в период Асука была борьба за то, кому из возможных кандидатов предстоит взойти на трон. Поэтому история периода Асука была насыщена заговорами и дворцовыми интригами.

Начало периода было ознаменовано тем, что в 592 г. был убит правитель Сусюн. Он пал жертвой заговора, вдохновителем которого был его дядя Сога-но Умако, а непосредственным исполнителем — Ямато-но Ая-но Атаи Кома. В обход всех традиций, согласно которым погребению должен был предшествовать длительный подготовительный период, Сусюн был похоронен уже на следующий день, а на престол взошла его родная сестра Суйко. Однако фактически властные функции в то время принадлежали ее племяннику Сё̄току-тайси Сога-но Умако.

Когда после кончины Суйко в 628 г. встал вопрос о престолонаследнике, то Сога-но Эмиси (сын Умако) поддержал принца Тамура, который и занял престол («император Дзёмэй»). Среди его сыновей были принцы Нака-но О̄э и О̄ама (впоследствии — «император Тэмму»), После смерти Дзёмэй в 641 г. трон заняла одна из его жен — Ко̄гёку (вторично заняла его под именем Саймэй). При этом Сога-но Ирука (сыну Эмиси) удалось устранить основного кандидата на трон — сына Сё̄току-тайси принца Ямасиро-но О̄э. Тогда соперники сочли, что претензии Сога-но Ирука чересчур велики, и в 645 г. Нака-но О̄э убил его прямо на глазах у Ко̄гёку. Ко̄гёку отреклась от престола, и ее место занял младший брат Нака-но О̄э (император Ко̄току). Именно при Ко̄току началось проведение реформ, известных как «реформы Тайка» (букв, «великие перемены»).

После убийства Ирука род Сога потерял свои позиции. Позднее, в правление Тэмму, он стал называться Исикава — по имени одного из предков рода.

Формирование чиновничества

Одним из проявлений процесса становления государственности в период Асука был рост чиновничьего аппарата и его постоянные реорганизации. Если раньше знать получала титулы в зависимости либо от степени родства с царским домом (приближенности к нему), либо от должностных функций, то в 603 г., согласно данным «Нихон сёки», в целях упорядочения аппарата управления была введена «система 12 рангов».

Высшими рангами были «большая и малая добродетель» (дайтоку, сё̄току

). Остальные 10 рангов именовались по пяти конфуцианским добродетелям: большая и малая доброта (
дайдзин, сёдзин
); большой и малый ритуал (
дайрай, сё̄рай
); большая и малая вера (
дайсин, сё̄син
); большая и малая справедливость (
дайги, сё̄ги
); большая и малая мудрость (
дайти, сё̄ти
). При разработке системы рангов был учтен опыт ранжирования чиновничества в корейских государствах (в Пэкче и Когурё).

Однако, несмотря на введение чиновничьих рангов, наследственные титулы кабанэ

не были ликвидированы и продолжали существовать в качестве параллельной иерархической системы. При этом
кабанэ
указывали на происхождение рода-
удзи
и в результате превратились в часть родового имени, тогда как ранги предоставлялись индивидуально. В этом можно усмотреть попытку соединить свойственное китайским воззрениям на государственную службу индивидуальное начало с началом коллективным, доминировавшим до тех пор в Ямато.

Основное функциональное различие между кабанэ

и новыми рангами проявлялось в том, что
кабанэ
первоначально обычно давался одному (старшему) члену имевшей на это право семейной группы, субклана или клана. Далее он передавался строго по наследству по принципу первородства и с санкции даровавшего его вождя. По всей видимости, глава клана, пожалованный таким титулом, как бы распространял
кабанэ
на всех членов своей группы. Ранг же присваивался сугубо индивидуально. Это дало правящему роду возможность подбирать для государственных нужд способных и преданных людей. При пожаловании ранга
кабанэ
мог не приниматься в расчет, а, следовательно, происхождение человека не обязательно влияло на высоту присвоенного ранга.

Сё̄току-тайси

Первая попытка ранжирования чиновников не отличалась систематичностью. Ранги присваивались не всем сотрудникам государственного аппарата, а отдельным лицам, которые выполняли особые поручения государства (такие, как участие в дипломатических миссиях, в военных акциях на Корейском п-ове или в сооружении статуи Будды). На формальную основу присвоение рангов было поставлено только во второй половине VII в., когда был создан новый административный аппарат.

В дальнейшем ранговая система подвергалась неоднократным пересмотрам в сторону расширения сферы ее применения и большей детализации указываемого ею социального статуса. В течение второй половины VII в. было проведено 4 реформы чиновничьих рангов (в 647 г. была введена система из 13 степеней, в 649 году — из 19, в 664 г. — из 26, в 685 г. — из 48 степеней), пока в 701 г. не была установлена классическая (по примеру китайской) система ранжирования из 30 степеней, объединенных в 9 категорий. В отличие от первых чиновничьих рангов 603 г., ранги, введенные впоследствии, были категориями внутригосударственной градации, т. е. рангами в полном смысле этого слова.

«Наставления из 17 статей»

Другим важным событием государственной жизни начала VII в., о котором сообщается в «Нихон сёки», было создание принцем Сё̄току (Сё̄току-тайси) «Наставлений из 17 статей» (604 г.), в которых были сформулированы некоторые самые общие принципы, на которых должна была строиться жизнь государства.

Так, согласно «Наставлениям», правитель рассматривался как единоличный суверен (ст. 12), представители родоплеменной аристократии — как чиновники, «народ» же должен был беспрекословно выполнять волю государя. Основой государственного порядка был провозглашен «общегосударственный ритуал» (ст. 4).

В документе была отчетливо выражена идея абсолютной власти монарха, что не соответствовало реальному положению правителей Ямато в начале VII в., а некоторые формулировки предполагали наличие хорошо отлаженной бюрократической системы, которой в начале VII в. еще не существовало. Это породило среди исследователей сомнения в подлинности «Наставлений». Однако, скорее всего, «Наставления» представляли собой некую программу, осуществление которой должно было обеспечить благоденствие государству Ямато.

Реформы Тайка

После воцарения Ко̄току в Ямато по китайскому образцу был впервые введен девиз правления (нэнго̄

) — «Тайка» («Великие перемены»), который должен был указать на основное направление деятельности нового правителя. Первым годом Тайка стал 645 год. В 646 г. был провозглашен указ о реформах (
кайсин-но тё̄
), состоявший из 4 пунктов.

1. Упразднялись частные владения и частнозависимые категории населения и вводилась система государственной собственности на землю; упразднялись титулы (кабанэ

)
оми, мурадзи
и т. д. Высшие сановники получали дворы в кормление в виде натуральной ренты-налога с определенного количества дворов, средние и мелкие чиновники получали полотно и шелк.

2. Вводилась новая административно-территориальная система: столица, столичный район (Кинай), провинции (куни

), уезды (
гун
), деревни (
ри
). Кроме того, были учреждены «конюшенные дворы» и почтовые станции с лошадьми (последние в дальнейшем стали частью дорожной инфраструктуры, которая заметно облегчала связь между центром и периферией).

3. Вводилась надельная система землепользования, а в качестве подготовительных мероприятий для ее осуществления предусматривалось составление подворного реестра и росписи налогов.

4. Устанавливалась троякая система налогов: зерновой (2 снопа и 2 связки с 1 тан

/около 0,12 га/); смешанная подать, вносившаяся тканями или ватой; трудовая повинность.

Таким образом, реформы Тайка были направлены на создание крепкой государственной организации, основанной на территориальных принципах. При этом практически все пункты кайсин-но тё̄

имели соответствия в китайской системе управления. Основными движущими силами реформ Тайка стали:

— представители царского рода: принц Нака-но О̄э (будущий император Тэнти, 668–671), ставший вдохновителем реформ, и принц Кару (будущий император Ко̄току, 645–654), во время правления которого начали осуществляться первые преобразования;

— представители местных (японских) крупных кланов, утративших былое величие по вине дома Сога (например, Накатоми-но Каматари);

— представители иммигрантских родов, обеспечивающих приток образованных кадров для государственного строительства (к их числу можно отнести, например, ученого Такамуко-но Куромаро и китайского буддийского монаха Мин);

— представители местных (японских) средних и мелких (в основном провинциальных) родов, которые по тем или иным причинам (в том числе и силу заинтересованности в стабильной центральной власти) стали сторонниками преобразований.

***

Проблема подлинности указа о проведении реформ до сих пор остается дискуссионной. Ряд дословных совпадений в тексте указа 646 г. с соответствующими местами более поздних документов, обозначение уездов как «гун

» (в то время как данные эпиграфики
моккан
доказывают, что в ходу был термин «
коори
»), неверное определение границ столичного района Кинай (столица в 646 г. находилась в Нанива, а в документе описывался явно другой район) и некоторые другие особенности текста позволяют усомниться в том, что указ (в той форме, в какой он представлен в «Нихон сёки») был действительно написан в 646 г. Однако, по мнению современных исследователей, это не ставит под сомнение сам факт проведения на протяжении второй половины VII в. реформ, основные направления которых были изложены в этом документе.

Введение надельной системы

Первым шагом реформаторов по осуществлению поставленных целей было составление подворного реестра и налоговой росписи. По данным «Нихон сёки», подворные реестры составлялись в 646, 652, 670 и 689 гг.

Следующим за составлением реестров и росписей предприятием стало наделение землей казенно-обязанного населения. Для этого были четко установлены единицы измерения площади (поле длиной в 30 шагов и шириной в 12 шагов считалось за один тан

; 10
тан
равнялись одному
тё̄
), которые до этого времени, по всей видимости, не были унифицированы. К сожалению, о норме надела во второй половине VII в. ничего не известно (упоминается лишь, что его размер зависел от количества земли и числа населения в конкретном районе).

По такой схеме наделялись землей крестьяне. Кроме того, в конце VII в. были определены привилегированные земли и доходы с дворов, жалуемые знати в качестве компенсации за земли, объявленные государственной собственностью, а также чиновникам — за службу. Так, в указе 691 г. сообщалось о землях, жалуемых в соответствии с рангом (их площадь составляла в зависимости от ранга от 1/4 до 4 тё̄

). В тексте «Нихон сёки» встречаются и другие упоминания о земельных пожалованиях, размер которых непременно увязывался с рангом. Однако подобная практика во второй половине VII в. еще не была регулярной. Окончательно система привилегированных владений (должностные земли, ранговые земли и «земли за заслуги») сформировалась только в VIII в.

Наиболее типичной формой служебных пожалований для второй половины VII в., кроме натуральных выдач, оставался доход с определенного количества дворов, приписанных данному лицу, учреждению, храму и т. д. Дворы в кормление (дзикифу

) получали ранговые служащие, принцы, ученые-конфуцианцы, буддийские храмы и монахи. При этом такие дворы оставались в ведении местных властей.

Проводя политику подобных пожалований, правительство старалось не допустить превращения кормлений в наследственные частные владения, о чем, в частности, свидетельствуют указ о пересмотре и изменении списков дворов в кормление, пожалованных буддийским храмам (679 г.), и указ об аннулировании пожалованных в кормление дворов и требование вернуть их государству (682 г.).

Организация аппарата управления

Важнейшей областью деятельности реформаторов было создание центрального аппарата управления. В 645 г. были учреждены должности трех министров: левого (садайдзин

), правого (
удайдзин
) и внутреннего —
найдайдзин
(должность главного министра —
дадзё̄ дайдзин
— была введена в 671 г.). Однако сами министерства были созданы только в 649 г. В окончательном виде новый правительственный аппарат состоял из 8 министерств: церемоний (
сикибусё̄
), по делам знати и государственного церемониала (
дзибусё̄
), народных дел (
мимбусё̄
), военных дел (
хё̄бусё̄
), наказаний (
гебусё̄
), казны (
о̄курасё̄
), центральных дел (
накацукасасё̄
), двора (
кунайсё̄
).

Кроме указанных выше учреждений, в «Нихон сёки» упоминается совет по делам небесных и земных божеств (дзингикан

), которому подчинялись все синтоистские храмы в провинциях.

В «Нихон сёки» упоминаются также должности помощников министров (гёситайфу

и
нагон
). С 696 г. эта должность стала называться
дайнагон
. Эти помощники вместе с главным, левым и правым министрами образовывали большой государственный совет (
дадзё̄кан
), который упоминается в «Нихон сёки» с 686 г.

Так как осуществить реформы на местах можно было только через местную администрацию, то к ее созданию приступили немедленно. В 646 г. в качестве столичных были выделены «внутренние провинции» (Кинай). В них были назначены управители уездов, устроены заставы, почтовые дворы, сторожевые пункты и т. д. Именно в провинциях Кинай реформы проводились наиболее последовательно.

Особое внимание реформаторы уделяли чиновничеству как сословию, ответственному за проведение государственной политики в центре и на местах. Однако в процессе реформ пришлось отойти от концепции чиновничества, свободного от кровнородственных связей и служащего исключительно государству (двору). Хотя наследственную службу отменили еще в 646 г., а на местах вместо старых наследственных глав территорий предполагалось назначить новых управителей, подчинявшихся непосредственно центральной власти, сделать это оказалось не так-то легко. Правительству приходилось пользоваться услугами старой знати, так как людей, обладавших навыками в управлении и сведущих в области китайской политической науки, едва хватало для заполнения основных постов в центральном аппарате. Местные органы управления (начиная с уезда и ниже) фактически находились в руках местной знати.

С похожими проблемами правительство столкнулось и при формировании сословия чиновников, для пополнения рядов которого в 670 г. была открыта столичная школа чиновников (в ней обучалось около 400 чел.), а в 701 г. — провинциальные школы, В указах 673, 676, 682 и 690 гг. устанавливались критерии, в соответствии с которыми производилось назначение на должности.

В выработке таких критериев во второй половине VII в. явно прослеживаются два этапа. На первом (указы 673 и 676 гг.) при назначении на чиновничьи должности отдавалось предпочтение тем кандидатам, которые имели определенные способности к выполнению служебных обязанностей (например, для всех кандидатов был установлен своеобразный испытательный срок, в течение которого они выполняли различные мелкие служебные поручения). На втором этапе (указы 682 и 690 гг.) идея государственной службы, первоначально основанная на представлениях китайской политической науки, начала приобретать традиционные японские черты. Теперь назначение на должность того или иного лица в первую очередь зависело от заслуг рода, из которого он происходил. И хотя одним из критериев продолжали оставаться личные качества кандидата, отмечалось, что даже если претендент на должность «деятелен и способен», но его происхождение не выяснено, то рекомендовать его кандидатуру не следует.

Таким образом, чужеродная для японцев идея приоритета способностей при назначении на посты все более уступала место собственно японским представлениям, вытекавшим из реалий родовых отношений.

Реформа системы удзи-кабанэ

Поскольку в Японии были глубоко укоренены традиции кровнородственной организации общества, одного введения заимствованной из Китая системы рангов было явно недостаточно для создания эффективной системы управления. Бытовавшая параллельно система удзи-кабанэ

также нуждалась в реформировании.

В 682 г. был издан указ об упорядочивании удзи

. Членам
удзи
предлагалось выделить старшего. Слишком разветвленные и многочисленные роды должны были разделиться. Включать в клановые списки посторонних лиц запрещалось, а кандидатуры глав родов подлежали утверждению властей. Таким образом,
удзи
узаконивались в качестве социальной категории, а их вожди стали управлять ими от имени центральной власти.

Продолжением такой политики стала реформа титулов-кабанэ

. Формально старые титулы были сохранены, но в 684 г. при Тэмму была введена новая шкала
кабанэ
. Многочисленные и не отличавшиеся строгой иерархичностью
кабанэ
были сведены всего к восьми («
якуса-но кабанэ
»), которые образовали последовательность от высшего к низшему:
махито, асоми, сукунэ, имики, мити-но си, оми, мурадзи, инаги
. Высшие
кабанэ
новой системы —
махито
и
асоми
— до реформы не существовали. Новыми были и титулы
мити-но си
и
имики
. Другие, некогда наиболее важные
кабанэ
, например,
оми
и
мурадзи
, оказались в нижних графах новой шкалы.

***

Проведенная Тэмму реформа титулов была в значительной степени связана не только с усилиями по усовершенствованию системы управления, но и с обстоятельствами прихода к власти этого императора. Дело в том, что во время правления Тэмму оформилось ядро «новой» знати, которая выдвинулась благодаря личной преданности императору во время «смуты года дзинсин

» (именуемой так по названию соответствующего года 60-летнего цикла), когда после смерти императора Тэнти в 672 г. в Японии разгорелась кровопролитная междоусобная война.

В 671 г. император Тэнти заболел и предложил престол своему младшему брату, наследному принцу О̄ама. Поскольку сын Тэнти, принц О̄томо, бывший главным министром, также претендовал на престол, О̄ама, опасаясь за свою жизнь, отклонил предложение и удалился в буддийский монастырь.

После смерти Тэнти принц О̄томо взошел на престол под именем Ко̄бун. Тем временем к принцу О̄ама стали стекаться сторонники. Образовались два враждующих лагеря, и вскоре между государем Ко̄бун и принцем О̄ама вспыхнула война, получившая название «смута года дзинсин

». Междоусобица продолжалась около месяца. В решающей битве Ко̄бун потерпел поражение и покончил жизнь самоубийством, а принц О̄ама взошел на престол под именем Тэмму.

Победу Тэмму обеспечила поддержка тех сил, которые были недовольны ущемлением своих наследственных прав в результате «реформ Тайка». В первую очередь к ним относилась провинциальная знать, лишившаяся многих своих привилегий, а также старая родоплеменная аристократия. Вместе с тем, на О̄ама сделали ставку и представители новой «служилой знати», которые не могли похвастаться своей родовитостью. Его победа позволила выходцам из сравнительно молодых кланов получить высшие титулы и возвыситься над представителями старых аристократических родов. В дальнейшем все роды, отличившиеся во время событий 672 г., были пожалованы высокими титулами кабанэ

и получили доступ в среднее звено аристократии, а кланы, которые не поддержали будущего императора, не жаловались новыми званиями, а лишь сохранили свои старые титулы.

Благодаря тому, что Тэмму умело использовал противоречия внутри правящей элиты, ему удалось укрепить свои позиции и продолжить политику реформ, направленных на создание централизованного государства. Однако преодолеть давление традиций аристократического общества так и не удалось. Хотя формально не устанавливалось никакой зависимости между иерархией титулов и чиновничьими рангами, со временем такая зависимость проявлялась все сильнее. Так, большинство лиц, получивших высокие чиновничьи ранги (с 1-го по 5-й) в VIII в., были потомками людей, которым были пожалованы высшие кабанэ

(
махито, асоми, сукунэ
) во время правления Тэмму. В результате новая шкала титулов соединилась с системой чиновничьих рангов, где присвоение того или иного ранга и звания было обусловлено прежде всего происхождением.

Военная реформа

Реформаторские начинания Тэмму коснулись и армии. Он начал процесс создания регулярных вооруженных сил. Задача эта была тем более актуальной, что в это время правящая элита Ямато постоянно опасалась военного вторжения Танской империи.

В то время ядро японских вооруженных сил, наряду с императорской гвардией, составляли клановые отряды, которые возглавляли предводители преданных императору родов. Приток отрядов сравнительно молодых кланов, вышедших на политическую арену после «смуты года дзинсин

», укрепил военную мощь страны. Однако армия нуждалась в реформировании ее чисто клановой организации, показавшей свою неэффективность во время военных действий на Корейском п-ове.

В 675 г. было создано военное министерство, которое взяло на себя всю организацию государственного военного дела и оборонное строительство. Еще более важный шаг в проведении военной реформы был сделан в 689 г., когда была введена воинская повинность. Согласно указу, ее должен был исполнять каждый] четвертый мужчина в крестьянской семье. Централизованный набор рекрутов, впервые введенный в конце VII в., стал одной из важнейших составляющих структуры будущих государственных; вооруженных сил, окончательно оформившихся в VIII в.

Столица Фудзивара

Во время правления Дзито̄ удалось завершить еще одно важное начинание Тэмму. Речь идет о строительстве новой столицы Фудзивара (которую было бы правильнее назвать дворцовым комплексом, поскольку за время своего существования она не успела развиться в полномасштабный город). Месторасположение Фудзивара было выбрано еще при Тэмму. Оно находилось к югу от будущей столицы Нара, чуть севернее от Асука, где размещались резиденции предыдущих императоров. Судя по всему, предполагалось, что в соответствии с программными требованиями указа 646 г. Фудзивара станет первой постоянной резиденцией государей Ямато.

Строительство Фудзивара было вызвано прежде всего управленческими нуждами. Ранее родоплеменная аристократия жила в своих усадьбах, разбросанных по всему району Кинай. Вместе постройкой столицы вся политическая элита (а это было приблизительно 120 чел., обладавших рангом от 5-го и выше), оказалась собранной в одном месте. В Фудзивара, согласно оценкам, могло проживать от 30 до 50 тыс. чел. (чиновники, их семьи и слуги, персонал дворца).

Обычно считается, что образцом для прямоугольной планировки Фудзивара послужила современная строителям столица танского Китая — Чанъань. Впрочем, существует и другая точка зрения: моделью для Фудзивара была столица китайских императоров северовэйской династии — Лоян (ось север-юг соотносится с осью восток-запад как 3:2, а не как 1:1; государев дворец располагался в центральной, а не в северной части города).

Сам же дворцовый комплекс имел форму квадрата площадью приблизительно 1 кв. км. Свободный доступ в него через любые из двенадцати (по 3 с каждой стороны) ворот был дозволен только высшей аристократии (чиновникам 5-го ранга и выше). Остальные чиновники могли использовать только те ворота и только в то время, которые им были предписаны. Ворота носили названия родов, известных своей службой и преданностью (Тадзихияматобэ, Тиисакобэ, Такэрубэ и др.). По всей вероятности, каждый род был ответственен за поддержание порядка в своем секторе.

Хотя Фудзивара прослужила столицей не так уж долго — всего 16 лет, — она успела послужить резиденцией для трех правителей: Дзито̄ (часть правления), Момму и Гэммэй (часть правления). Можно сказать, что ее строительство знаменовало собой важный психологический перелом: резиденция правителей Ямато постепенно переставала быть кочующей с места на место.

Важнейшим итогом реформ второй половины VII в. было формирование в Японии качественно иной государственной структуры, которая в определенной степени сумела преодолеть аристократические традиции прежнего социального устройства. Правда, реформы не всегда были последовательными и даже таили в себе серьезные противоречия (например, признание привилегированного положения кланов и одновременное отстаивание монопольного статуса чиновничества в сфере управления). Тем не менее, реформаторская деятельность создала условия для появления кодекса законов «Тайхо рицурё̄» и к созданию на его основе государства централизованного типа («государства, основанного на законах» — «рицурё̄ кокка

»).
Страницы:

Древняя Япония

Период Хейан (794-1185) в переводе с японского означает мир, спокойствие.

Период начинается с переносом столицы в город Хейан (современный Киото). Период можно разделить на ранний и поздний Хейан. В раннем Хэйане произошел постепенный распад надельной системы, введенной реформами Тайка, и началось массовое разорение крестьян. Появился класс крупнейших землевладельцев, превративших свои владения в поместья, сёэны. Для значительной их части владельцы добились налогового иммунитета, что еще больше подорвало ресурсы центральной власти. Усиление экономической роли высшей знати отразилось и в возрастании ее политической роли.

Период, когда власть клана Фудзивара достигла таких размеров, что императоры назначались и отрекались от престола только по их воле, отмечало начало позднего Хейана. Для ограничения власти клана Фудзивара в 11 веке была создана система инсэй, когда император отрекался от трона в пользу наследника, а сам уходил в монастырь,откуда управлял государством, ведя борьбу с родом Фудзивара за важнейшие посты в правительстве, поместья, новые земли.

Структура государственного управления, заимствованная из Китая, подверглась значительным изменениям,были созданы новые органы,не предусмотренные в законах периода Нара.Налоговая системы была реорганизована на основе поземельного налогообложения хозяйств богатых крестьян.Государственные земли стали сдаваться в аренду землевладельцам и богатым крестьянам.

С началом периода относительной внешней изоляции страны и ослабления империи Тан прекратился централизованный набор крестьян на военную службу и начался процесс формирования нового социального слоя — самураев. Первые самураи вступали в отношения зависимости от столичных аристократов, служили чиновникам провинциальных управ или в охране императорского двора. Главным оружием самураев периода Хэйан были лук и стрелы, при этом они воевали верхом на коне.

Самураи делились на ранги, во главе военных домов стояли отпрыски боковых ветвей аристократических родов или происходили от самих императоров. В то время как центральная власть слабела, эти семьи набирали собственные дружины для сбора налогов, поддержания порядка в своих владениях и защиты северных границ от вторжений.

Хотя кланы военных аристократов повиновались приказам императорского двора, а размер их земельных владений зависел от его расположения, они постепенно превратились в грозную силу, периодически сражаясь друг с другом. Более крупные самурайские семьи старались заручиться поддержкой как можно большего количества мелкоземельных феодалов, чтобы тем самым увеличить собственное могущество.

Постепенно внутренняя борьба вылилась в соперничество двух самурайских кланов: Минамото и Тайра, оказавших сильное влияние на внутренние события страны.

В 1156 г. отрекшийся император Сутоку поднял восстание против императора Иоширакава из-за возникших затруднений по поводу наследования престола. Сторону первого приняли Минамото, под предводительством Иосимото, сторону второго приняли Таира, под предводительством Киёмори. После ожесточенной битвы Иосимото был разбит и предпринятое им через три года нападение на Киото привело лишь к окончательной гибели его и всей его семьи за исключением лишь двух его сыновей с несколькими приверженцами (1159 г. ).

Таира сумели использовать свою победу; все влиятельные места в государстве они заместили своими приверженцами. Таира Киёмори властвовал, как военный правитель, имея неограниченную власть. Одинаково он был жесток к своим врагам и неблагодарен к своим приверженцам, сделался скоро ненавистен своею скупостью и жадностью и безграничным высокомерием. Одновременно с этим члены столь гордого когда-то дома подверглись расслабляющему влиянию придворной жизни. Между тем как уважение к Таира все больше падало, Минамото, под предводительством Иоритомо и Иосинака собрались в северных и восточных провинциях, где население им было безусловно предано.

Пятилетняя война между военными кланами Минамото и Тайра закончилась победой Минамото, обозначившей конец эпохи Хэйан. Резиденцией Минамото Ёритомо, главы победившего дома и основателя сёгуната, стал город Камакура, давший название следующему периоду японской истории периода Камакура.

Сётоку-тайси

Трубникова Н. Н. Деятельность Сё:току-тайси (574-621)

В ряду государственных деятелей Ямато VI-VII вв. особое место занимает сын государя Ё:мэй, известный под именем Умаядо (Умаято) 馬屋戸и под посмертным величанием Сё:току-тайси 聖徳太子 — «Наследник мудрый и добродетельный». Его называют «духовным учителем японского народа» (A History of Japanese Religion. Ed. By Kazuo Kasahara. Tokyo, 2004. P.60), часто именно ему приписывают заслугу первоначального распространения буддизма на Японских островах и даже видят в нем «японского будду» (Игнатович А. Н. Буддизм в Японии. Очерк ранней истории. М., 1987. С.90). Согласно «Анналам» и другим памятникам, царевич успешно совмещал почитание «Трех Сокровищ» и «родных богов», а также немало сделал для приобщения японцев к конфуцианскому учению и к материковой книжности в целом. С другой стороны, иногда его приводят как пример неумеренной тяги ко всему китайскому, как одного из разрушителей островной японской самобытности (см. Мещеряков А. Н. Герои, творцы и хранители японской старины. М., 1988. С.23-44).

Сё:току-тайси с сыновьями (период Асука). Одежда и парадное оружие героев указывают на то, что они направляются во дворец с новогодним поздравлением государыне. В руках у Сё:току табличка для записей, по китайскому обычаю такую табличку должен держать в руках сановник на приеме у правителя.

Сё:току-тайси толкует сутры перед сановниками (период Камакура). Фигура царевича здесь гораздо крупнее фигур слушателей — Сё:току изображен ростом в 1 дзё: и 6 сяку (около 5 м.) . Так было принято изображать Будду. В руке царевич с легкостью держит тяжелую бронзовую курильницу. Волосы его заплетены в две косы: так в эпоху Камакура представляли древние японские прически. При этом слушатели одеты и причесаны по более позднему придворному обычаю.

Сё:току-тайси в образе бодхисаттвы Дзидзо: (периода Камакура). Царевич изображен в одеянии странствующего монаха, но с древнеяпонской прической.

Жизнеописание Сё:току-тайси (период Камакура)

Первое сообщение о царевиче Умаядо дается в «Анналах Японии» под 586 г., когда его мать назначают государыней-супругой государя Ё:мэй. Здесь указано, что позже Умаядо «ведал многими делами правления и исполнял обязанности государя» (Нихон сёки. Анналы Японии. Перевод со старояпонского и комментарии Л. М. Ермаковой и А. Н. Мещерякова. Т. II — Свитки XVII-XXX. СПб., 1997. С.80). Подробности о рождении и детстве царевича приводятся под 593 г., в начале повествования о правлении государыни Суйко, чьим наследником он был объявлен. В годы правления своей тетки он «держал в своих руках дела управления и был посвящен во все дела» (Нихон сёки. Указ. изд. Т.II. С.90).

Имя Умаядо означает «Дверь конюшни». Оно поясняется так: по пути в дом, построенный для родов, супруга будущего государя Ё:мэй осматривала разные учреждения при дворе. Когда она дошла до Конюшенного Управления, то в дверях конюшни вдруг легко разрешилась от бремени. Образ необычайно легких родов, вероятно, отсылает к легенде о Будде Шакьямуни — в отличие от большинства людей, царевич племени шакьев в Индии и царевич Умаядо в Ямато не пережили «муки рождения». Поэтому оба они сумели сохранить мудрость, накопленную в прежних перерождениях1. Некоторым японским авторам XIX-XX вв. это сообщение «Анналов» дало повод сопоставлять жизнеописание Сё:току с евангельским рассказом, где рождение Христа тоже связано с местом, где держат домашний скот. В этом совпадении усматривали возможное влияние христианства в Японии VIII в., что представляется маловероятным.

Согласно «Анналам», царевич Умаядо с самого рождения умел говорить2 и «обладал мудростью святого» 聖の智有り, хидзири-но сатори ари. Понятие聖, сэй/хидзири, кит. сянь, восходит к древним китайским текстам, прежде всего, к «Прилагаемым суждениям» из «Книги перемен». Там словом сянь обозначается человек, способный постичь знамения Неба и действовать в соответствии с ними. Образ государева родича, который берет на себя дела правления и при этом не стремится сам стать государем, отсылает к Чжоу-гуну, образцовому «благородному мужу». Повзрослев, Умаядо мог «разом выслушивать десятерых и решать их дела без ошибки» — отсюда второе его имя Тоётомими 豐聰耳, «Чуткий ухом». Государь Ё:мэй поселил сына в «Верхнем дворце» 上宮, Камицумия, поэтому позже Умаядо звали также «Наследником Камицумия».

В 587 г. Сога-но Умако, дед Умаядо, собирает войско для войны против Мононобэ-но Мория и его сторонников3. Поначалу войско Сога терпит поражение и вынуждено отступить. Тогда Умаядо, тогда еще подросток, произносит «обет» («клятву») 願, тикаи. Он вырезает из дерева изображения «четырех небесных государей», ставит их на узел своей прически и говорит, что если одержит победу, то построит для них храм как для «охранителей мира» 護世, госэ. Сога-но Умако тоже обещает воздвигнуть храм — но не только «небесным государям», а еще и «великим богам-государям» 大神王, дайсинно:.

Согласно буддийской картине мира, в центре мироздания расположена гора Сумеру 須弥山, Сюми-сан, а по четырем сторонам от нее на небесах, ближайших к земле, есть четыре царства. Они населены разными существами и управляются четырьмя «небесными государями» 天王, тэнно:. «Властитель страны» (持国天, Дзикокутэн, санскр. Дхритараштра) на востоке правит небесными музыкантами-гандхарвами, «Достигший высоты» (成長天, Дзо:тё:-тэн, санскр. Вирудхака) на юге — карликами-кумбхандами, «Широкоглазый» (広目天, Ко:мэ-тэн, санскр. Вирупакша) на западе — змеями-нагами и Вайшравана (毘沙門, Бисямон-тэн) на севере — демонами-якшами. Этих «государей» почитают как защитников четырех сторон света.

«Великие боги-государи» 大神王, дайсинно:, — божества, которых почитали в древней Индии: Брахма, Индра, Варуна, Ваю и др. Многие из них упомянуты в буддийских сутрах как собеседники Будды, с ними связаны некоторые буддийские обряды.

Почитание «Четырех небесных государей» в Японии позже распространилось очень широко. Их статуи помещались во многих храмах для защиты храмовой земли и всей страны с четырех сторон. Часто их изваяния включают в себя фигуры «демонов» 鬼, ки, попираемых «государями» — образ победы над «заблуждениями и страстями» 煩悩, бонно:, а также над врагами державы. «Небесных государей», в отличие от будд, бодхисаттв и др., изображают в доспехах, а не в монашеских облачениях и не в условных индийских одеждах. Некоторые бодхисаттвы тоже могут изображаться с оружием, но не в броне — и их роль скорее не защитная, а «наступательная» (разрушение заблуждений)4.

Изображение подростка Сё:току-тайси, приносящего свой обет, часто встречается среди буддийских изваяний для домашней молельни. Это небольшие фигурки с подчеркнуто детскими чертами лица. Почитание Сё:току-тайси в этом случае соединяется с почитанием бодхисаттвы «Чрева Земли» 地蔵, Дзидзо:, санскр. Кшитигарбха, — защитника детей и странников.

Победа была одержана, и позднее царевич Сё:току во исполнение своего обета возвел храм «четырех небесных государей» 四天王寺, Ситэнно:дзи. Считается, что в перестроенном виде этот храм сохранился до сих пор в черте нынешнего города О:сака. «Анналы» сообщают, что к этому храму перешли дом убитого Мононобэ-но Мория и половина его рабов 奴, яцуко. Здесь впервые речь идет о собственности, закрепленной за буддийским храмом. Позднее такие пожертвования распространились очень широко, хотя время от времени власти пытались ограничить их. Сога-но Умако «во исполнение своего обета воздвиг храм Хо:ко:дзи　法興寺 в Асука» (Нихон сёки. Указ. изд. Т.II. С.85). Речь идет о храме, позже перенесенном в город Нара и там известном как Ганго:дзи. О самого этого храма временем его основания считается 538 г. — год «Начала Закона Будды» по этому источнику.

Обету Умаядо приписывается огромное значение. Так, Сайтё: (767-822) отсчитывает историю Закона Будды на островах от того, когда царевич из дворца Камицумия начал строить в стране буддийские храмы (Буккё: сэйтэн («Священные тексты буддизма»). Токио, 1974. С.381). Многие японские и западные исследователи подчеркивают, что в качестве «основателя японского буддизма» почитается мирянин, а не монах. В источниках VIII в. ни разу не говорится о том, чтобы Сё:току-тайси когда-либо желал принять монашество. Считается, что именно благодаря ему буддизм в Японии стал в большей мере «светским», нежели «монашеским». Примечательно, что место такого мирянина-учителя занял не кто-либо из государей или глав знатных родов, а человек, обладавший властью скорее по собственным достоинствам, нежели по обычаю или по закону. Ему как наследнику, так и не занявшему престола, никогда не принадлежала главная роль в обрядах «родным богам», и возможно, поэтому его оказалось возможным выделить в качестве религиозного реформатора.

Обучение царевича материковым наукам начинается сравнительно поздно, уже в годы правления Суйко. Его наставником по «внутреннему», то есть буддийскому учению становится монах из Когурё Хеджа 慧慈, прибывший на острова в 595 г. Вместе с другим монахом, родом из Пэкче, по имени Хэчхон 慧聰, Хеджа поселился в храме Хо:ко:дзи, и эти двое, согласно «Анналам», стали «остовом Трех Сокровищ в Ямато» (Нихон сёки. Указ. изд. Т.II. С.91). «Внешними» китайскими книгами с Умаядо занимался «ученый муж» 博士, хакасэ, по имени Какука 覺哿 (его происхождение неизвестно, вероятно, он тоже был монахом). Здесь в «Анналах» книги по буддийскому обыкновению делятся на те, что находятся внутри канона «сутр и трактатов» и вне его. И в буддийском, и в «мирском» китайском ученье царевич достиг «глубокого понимания».

Хотя государство продолжало вести войны и на самих Японских островах, и на материке, о каких-либо дальнейших деяниях царевича в военной области «Анналы» не сообщают. Не участвует он и в переговорах с послом из Китая в 608 г., что выглядит странным, если считать Сё:току знатоком китайских наук. Ему отводится другая роль: преобразование внутреннего обихода Ямато, и в том числе — выстраивание новой государственной обрядности.

К 603 г. относится сообщение о том, как наследник Сё:току обратился к сановникам: «У меня есть изображение Будды. Кто желает получить его и поклоняться ему?» (Нихон сёки. Указ. изд. Т.II. С.94). Принять статую и построить для нее храм вызвался некий чиновник из рода Хада5. Сам Сё:току тогда же изготовил несколько предметов из числа обрядовой утвари: щиты и стрелы для обрядов богам ками и стяги для буддийских храмов.

В конце того же года, согласно «Анналам», в стране впервые были введены ранги для служилых людей, общим числом двенадцать. Таким образом был сделан важнейший шаг по созданию в Ямато служилого сословия — того самого, к которому по большей части обращены наставления конфуцианского учения. Названия рангов отсылали к основным понятиям конфуцианства — это 1) «доблесть» или «добродетель» 徳, току, кит. дэ; 2) «человечность» 仁, нин, кит. жэнь; 3) «ритуал» 礼, рэй или рай, кит. ли; 4) «искренность» 信, син, кит. синь; 5) «долг» 義, ги, кит. и; 6) «мудрость» 智, ти, кит. чжи. Последние пять понятий в совокупности обозначаются как «пять постоянств» 五常, годзё:, кит. учан. Каждой из названных шести категорий соответствовало по два ранга, «большой» и «малый», для каждого ранга вводилась одежда особого цвета. В первый день следующего года ранги впервые были пожалованы сановникам. К 605 г. относится уточнение к правилам должностного облачения; ранее в «Анналах» приводится сообщение о новых «придворных церемониях» 禮, рэй, а именно, о поклонах при входе во дворец и выходе из него. Однако их вводит не наследник, а государыня Суйко.

Летом 604 г. царевич Сё:току составляет текст, который, как считается, стал основой для дальнейшего строительства государства в Ямато. Его название — «Уложение в семнадцати статьях» 十七条憲法, «Дзю:ситидзё: кэмпо:». Это сочинение, полностью вошло в «Анналы Японии» (Нихон сёки. Указ. изд. Т.II. С.94-98). Оно представляет собой наставление служилым людям, «сановникам и чиновникам» государства и может служить примером самого тесного переплетения выражений, восходящих к конфуцианскому и буддийскому учениям.

См. «Уложение в семнадцати статьях» царевича Сё:току. Перевод Л. М. Ермаковой и А. Н. Мещерякова.

Согласно первой его статье, «согласие» 和, ва, кит. хэ, есть главное средство против вражды между знатными родами. Понятие «согласия» в памятниках конфуцианской мысли толкуется как «гармония», «единство через разномыслие» — в отличие от такого единства, где самобытные черты каждой части стираются внутри целого. Сочетание 大和 со значением «Великое согласие», стало одним из способов записи названия страны — Ямато. В «Уложении» говорится: когда верх обладает «согласием» 和, явараги, а низ «дружелюбием» 睦, муцуби, тогда они достигают взаимопонимания, и дела «движутся сами собой» 事理自ら通ず, дзири мидзукара цу:дзу. Отметим эту оценку должного хода событий как самодвижения — она свойственна и конфуцианской, и даосской мысли, но не буддийской, где мировой круговорот событий мыслится как страдание.

Вторая статья предписывает почитать «Три Сокровища»: Будду, его Закон и общину. О них говорится как о «последнем прибежище», 終歸, сю:ки, для всех «четырех разновидностей живых существ». Согласно буддийскому учению, эти четыре группы составляют те, кто рожден из утробы, как люди и звери, из яйца, как птицы, гады и рыбы, из слизи, как насекомые, и путем превращения, как божества, демоны и др. Таким образом, Закон Будды распространяется не только на людей, но на все живые существа. Знак 歸, ки, «прибежище» (современное написание 帰, ки/каэру) входит в общепринятую формулу обращения к буддизму — «Я ищу прибежища у Будды, учения и общины». Далее сказано, что «Три Сокровища» суть «предельная основа» 極宗, гокусю:, для всех государств. «Основа» здесь — то же слово, что «школа» в сочетании «школы и учения», «религии» 宗教, сю:кё: (см «Введение»). В этой же статье говорится: «Отъявленного злодея встретишь редко. Если человеку объяснить всё как следует, он послушается» (能く教ふれば従ふ, ёку осю:рэба ситагау). А это возможно только в том случае, если прибегнуть к «Трем Сокровищам». Обратим внимание на то, что слово «объяснить» здесь — 教, кё:/осиэру, им же обозначаются «учения» Будды, Конфуция и Лао-цзы.

В третьей статье описаны отношения между «господином» 君, кун, кит. цзюнь, и «слугой» 臣, син, кит. чэнь, они же «правитель» и «сановник». «Господин — это Небо, слуга — это Земля. Небо — покрывает, Земля — поддерживает». Одному надлежит решительно действовать, другому покорно поддаваться, одному повелевать, другому исполнять повеления. Когда дела идут так, то четыре времени года должным образом сменяют друг друга, и все «природные силы» 気, ки, кит. ци, пребывают в согласии — а в противном случае наступает «крушение» 壊, кай. Эту статью «Уложения» можно считать кратким изложением основ китайской «государственной» религии, которая подчеркивает зависимость природных событий от поступков правителя и его подданных.

В четвертой статье вводится понятие «ритуала» 禮, рэй, кит. ли, как основы подчинения и управления. Здесь «Уложение» следует за Конфуцием и его продолжателями. Пятая статья призывает отбросить «алчность» 餮, мусабори, и «корыстные желания» 欲, ёку, решать дела «справедливо» 明らに, акира-ни, а не следуя собственной выгоде. В этом случае «Уложение» рассуждает скорее по-буддийски, противопоставляя «справедливость» и «желания», а не призывая согласовывать одно с другим, как делали Сюнь-цзы и другие мыслители Китая6.

Шестая статья предписывает наказывать злых и поощрять добрых, не слушая «льстецов и обманщиков» 諂ひ詐る者, хэцураи-ицувару моно, так как они — «лучшее средство, чтобы опрокинуть государство, острый меч, разящий народ». Подобные люди лишены «верности» правителю 忠, тю:, и «человечности» 仁, нин, по отношению к народу — двух качеств подданного, которым конфуцианцы придают наибольшее значение. Вместе с тем, осуждение «лживости» можно считать отсылкой к буддийскому учению, где отказ от лжи входит в число пяти основных заповедей.

Седьмая статья указывает, что у каждого человека есть «обязанности» 任, нин, перед государством. Эти обязанности должны быть соразмерны его задаткам: «Когда назначают на должность мудрого человека, тут же слышатся голоса одобрения. Когда же должность получает недостойный, тут же за несчастьями следуют беспорядки». Мало кто из людей от рождения обладает «знанием» 知, ти7, «мудрецами становятся в результате упорных размышлений» 尅く念うて聖となる, ёку омо:тэ сэн-то нару.

Всем чиновникам независимо от происхождения надлежит ревностно трудиться (статья восьмая), блюсти взаимную «искренность» 信, син между начальством и подчиненными (статья девятая). В десятой статье осуждаются гнев: «Не приходите в ярость на людей из-за того, что они — другие. У каждого человека есть сердце (心, кокоро). У каждого сердца есть наклонности (執るところ, тору токоро). Он считает что-то хорошим, а я — плохим. Я считаю что-то хорошим, а он — нет. Я не обязательно мудр, он — не обязательно глуп. Оба мы — лишь люди (凡夫, бонбу, выражение из буддийских текстов). Кто может точно определить меру хорошего и дурного? Оба мы и мудры, и глупы — словно кольцо, что не имеет концов». В этой проповеди взаимной терпимости примечателен образ «кольца» (鐶, мимиганэ). Он указывает не только на относительность любых оценок (поскольку все они зависят от слишком многих условий, а те условия также обусловлены и т. д.), но и на внутреннюю связь между всеми людьми согласно буддийскому учению о карме. Исходя из этого учения, «мудрость» и «глупость», как и любые другие свойства человека, порождаются его прежними деяниями, а деяния в прошлом и настоящем все связаны между собой. Следовательно, «хорошее» и «дурное» в разных людях неотделимы друг от друга, отсюда и невозможность осуждать кого-либо, не судя при этом и самого себя.

Одиннадцатая статья «Уложения» требует воздавать за поступки по справедливости. Местным правителям не следует облагать народ своими особыми податями, ибо в стране вся власть принадлежит государю: «у народа нет двух хозяев», и все чиновники государя — его слуги (статья двенадцатая). Никто из лиц, назначенных на должность, не вправе уклоняться от участия в государственных делах, даже на основании слабой осведомленности в вопросах управления (статья тринадцатая). Нельзя поддаваться зависти (статья четырнадцатая), вообще надо по возможности отбросить личное и обратиться к государственному (статья пятнадцатая)8. Народ надо использовать на общественных работах, но только зимой, когда он свободен от полевых работ (статья шестнадцатая), важные дела следует решать сообща, в менее важных делах чиновник должен полагаться на собственное разумение и обходиться, как проще (статья семнадцатая).

Весь текст «Уложения» представляет собой подборку дословных или переиначенных цитат из различных памятников китайской мысли и из буддийских текстов. Исследователи считают маловероятным, что это сочинение могло быть написано в начале VII в. Его относят ко времени составления «Анналов», то есть к началу VIII в. Вероятно, авторство его принадлежит кому-то из летописцев. Однако среди китайских источников невозможно вычленить непосредственный прообраз «Уложения», так что заслуга составления этого памятника как целого, скорее всего, принадлежит японским авторам. И в этом смысле текст может свидетельствовать о достаточно свободном знании китайских источников. Он не копирует готовый образец, а использует большой набор материалов для исполнения некого самостоятельного замысла. Можно отметить, что в итоге содержание этого небольшого сочинения не сводится к какой-то одной мысли, а выглядит разноплановым, и в чем-то авторы возражают сами себе. На протяжении веков вплоть до наших дней «Уложение» изучают не только как наставление государственным мужам, но и как памятник буддийской мысли — в этом качестве он, например, включен в хрестоматию «Священных текстов буддизма» (Буккё: сэйтэн («Священные тексты буддизма»). Токио, 1974. С. 365-368).

Дальнейшая деятельность царевича Сё:току в «Анналах» связана с почитанием «Трех Сокровищ». Зимой 605 г. наследник поселяется во дворце Икаруга, строительство которого было начато в 601 г. Частью этого сооружения стал храм, позже известный как Хо:рю:дзи. Он сохранился до наших дней, и хотя его не раз перестраивали, в целом исследователи считают его облик наиболее близким к тому, какими были храмы периода Асука. Среди других построек в нем имеется так называемый «Зал сновидения», Юмэдоно — по преданию, царевич увидел это здание во сне, и позже зал построили в точности по описанию с его слов.

Осенью 606 г. по просьбе государыни Сё:току-тайси проводит «чтения» 講, ко:, «Сутры о Шримале» 勝鬘経, «Сё:ман-гё:», занявшее три дня. В том же году он устраивает чтения «Лотосовой сутры», 法華経, «Хоккэ-кё:». Здесь впервые в «Анналах» упомянуты названия буддийских текстов, известных в Ямато. Можно предположить, что отрывки из сутр читались вслух, и к ним чтец давал свои пояснения. А. Н. Мещеряков обращает внимание на то, насколько необычен был подобный труд — ведь молитвословия и другие памятники синто: и тогда, и еще многие столетия спустя существовали без каких-либо толкований (Мещеряков А. Н. Указ. соч. С.41).

Выбор именно этих двух сутр исследователи объясняют тем, что их «чтения» проводились при дворе женщины-правительницы. Главное действующее лицо в первой сутре — царица Шримала, верная почитательница Будды, а «Лотосовая сутра», в отличие от многих других буддийских источников, не отказывает женщинам в возможности достичь освобождения уже в нынешней жизни (а не в будущей, после перерождения мужчиной).

См. Сутра о бесчисленных значениях. Сутра о цветке лотоса чудесной дхармы. Сутра о постижении деяний бодхисаттвы Всеобъемлющая мудрость. Издание подготовил А. Н. Игнатович. М., 1998; . THE LION’S ROAR OF QUEEN SRIMALA SUTRA. A Buddhist Scripture on the Tathagatagarbha Theory. Translated by Alex and Hideko Wayman (1974). mandala.hr/3/srimaladevi.html.

Государыня, довольная прозвучавшими толкованиями, жалует наследнику рисовые поля, позже включенные в надел храма Хо:рю:дзи. Сообщение «Анналов» можно понять так, что царевич был «заказчиком», а сами «толкование» и «чтение» вели монахи — как это обычно бывало позднее при дворцовых буддийских обрядах. Однако в традиции буддийских исторических сочинений и жизнеописаний, а также в иконографии закрепилась та версия, согласно которой царевич сам излагал две названные сутры. Таким образом, Сё:току-тайси, будучи мирянином, впервые в Ямато провел «чтение» и «толкование» сутр, и уже затем их стали вести монахи.

В следующем году государыня велит всем сановникам «с рвением почитать богов Неба и Земли», как установлено ее предками-государями, и наследник вместе с Сога-но Умако во главе чиновников совершают обряд почитания богов (Нихон сёки. Указ. изд. Т. II. С.99). Здесь обряд богам ками уже выглядит не родовым, а государственным делом. Подобную роль обряда можно считать воспроизведением образца, взятого из китайской «государственной» религии — хотя сам обряд был местным, островным.

К 613 г. в «Анналах» относится сообщение, которое можно считать началом традиции жизнеописаний царевича Сё:току как «святого», способного к «чудесам» 靈, рё: или рэй. Зимой этого года царевич замечает возле дороги голодного нищего. На вопрос, как его зовут, нищий не отвечает. Сё:току оставляет ему еды и питья, а также свою накидку, и слагает песню:

Жаль путника, Что голодным Лежит В горах Катавока, Под солнцем сияющих. Вырос ты Без родительской [ласки?] Нет у тебя и любимой, Что стройнее бамбука. Голодным лежит… Путника жаль (Нихон сёки. Указ. изд. Т. II. С. 105-106).

Можно считать это стихотворение первым памятником буддийской поэзии в Японии. Назавтра наследник посылает справиться об этом человеке, и ему сообщают, что нищий умер. В большом огорчении наследник велит похоронить нищего на том самом месте у дороги, и указывает: это был не обычный человек, а «святой» 眞人, хидзири (иероглифическую запись этого японского слова здесь можно понять и как «истинный человек»). Через какое-то время могилу проверяют, и в ней оказывается только одежда, а тела нет. Наследник снова начинает носить ту накидку, которой было укрыто тело нищего. Людей всё это поражает, они говорят: «святой узнает святого» 聖の聖を知る, хидзири-но хидзири-о сиру.

Этот же сюжет в несколько измененном виде вошел в «Японские легенды о чудесах». Там нищий сначала исчезает, оставляя на ветке дерева накидку царевича, и тот к неудовольствию сановников надевает ее. О песне, сложенной им, ничего не говорится. Нищий умирает где-то в другом месте, ему по приказу Сё:току строят временное захоронение близ храма Хо:риндзи. Затем из запертой временной гробницы тело исчезает, а при входе в нее находят стихотворение:

Имя моего господина Забудут лишь тогда, Когда воды реки Томи, Что в Икаруга, Перестанут струиться (Нихон сёки. Указ. изд. Т. II. С. 41).

Стихи считаются предсказанием о славе Сё:току-тайси в будущие века. Обо всём произошедшем сообщают царевичу, а тот в ответ не произносит ни слова. Составитель «Легенд» подытоживает: «Там, где человек обычный видит лишь нищего, святой своим провидящим оком способен распознать истинное. Это — чудо чудесное». Примечательно, что описываемые «чудеса» не несут какой-либо пользы (вроде исцеления или избавления от других страданий), но лишь подтверждают отличие «святого» от обычных людей.

Кроме «Уложения» и «Толкования» царевичу Сё:току приписывают несколько сочинений, тексты которых не сохранились. Согласно «Анналам», в 620 г. он вместе с Сога-но Умако составил первые в Ямато книги по истории и генеалогии — «Записи государей» 天皇記, «Тэнно:-ки» и «Записи страны» 國記, «Коку-ки», а также «Основные записи оми, мурадзи, томо-но мияцуко, куни-но мияцуко, ста восьмидесяти бэ, а также простого народа» 臣連伴造國造百八十部并て公民等の本記, «Оми мурадзи томо-но мияцуко куни-но мияцуко момоамари-ясо томо-но-о авасэтэ о:митакара домо-но мотоцу-фуми» (Нихон сёки. Указ. изд. Т. II. С.108). В название третьего из этих сочинений вошли обозначения основных слоев, на которые делилось общество Ямато. Можно предположить, что это было сочинение по генеалогии знатных родов (с титулами оми, как Сога, и мурадзи, как Мононобэ) и местных правителей (куни-но мияцуко), а также по истории возникновения ремесленных и прочих «профессиональных» общин (бэ), земледельческих и других поселений. Исследователи предполагают, что этих трех книг на самом деле не существовало. Составители «Анналов» приписали Сё:току-тайси сочинения с такими заглавиями, так как для них важно было включить свое собственное сочинение в некую цепочку преемственности, придать ему как можно более долгую предысторию (см. Нихон сёки. Указ. изд. Т.II. С.330). В этом смысле третье из названных сочинений может считаться прообразом генеалогических трудов начала IX в. («Вновь составленных списков знатных родов» и других). «Записи государей» играют ту же роль по отношению к «Записям о делах древних» (как история правящего рода), а «Записи страны» — по отношению к «Описаниям нравов и земель» или же к самим «Анналам». Под 645 г. дается сообщение о том, что в пору крушения власти рода Сога тогдашний его глава, Сога-но Эмиси, перед смертью пытался сжечь книги царевича Сё:току и Сога-но Умако, однако «Записи страны» удалось спасти из огня — что дополнительно укрепляет авторитет «Анналов» как продолжения этой книги.

В «Записках храма Ганго:дзи» наследник Умаядо предстает как сподвижник и собеседник государыни Суйко. Среди прочего ему приписывается заслуга разъяснения государевым родичам «разницы между монахами и мирянами». Обо всех троих — Суйко, Сога-но Умако и Умаядо — говорится, что они «с сердцем бодхисаттв» молили будд всех десяти направлений наставить людей на истинный путь и защитить мир в государстве. Однако здесь роль наследника второстепенна по сравнению с государыней, главной почитательницей «Трех Сокровищ». Примечательна его речь в первый день 613 г., по хронологии «Записок» — года столетия Суйко. Восхваляя ее правление, он говорит, что в Ямато сбылось пророчество из «Лотосовой сутры»: «Во дворце государя поселится женщина и станет проповедовать». Величание государыни он завершает молением: «Почтительно прошу о том, дабы не оставляли нас благодеяния Трех Сокровищ, дабы пребывали они совместно с императором, небом и землей, дабы четыре моря спокойны были, дабы распространился истинный Закон, вечно указуя священный путь» (Буддизм в Японии. М., 1993. С.412). Составление самих «Записок», как указано в их начале, также поручено было наследнику Умаядо.

В 621 г. Сё:току-тайси умирает. В «Анналах» сказано, что все люди в Поднебесной горюют по нем. Монах Хеджа, к тому времени уже вернувшийся на родину, узнает о смерти своего ученика, созывает монахов, устраивает постную поминальную трапезу и толкует сутры. Затем он произносит речь, где величает Сё:току как обладателя доблестей трех китайских древних государей — Яо, Шуня и Юя, — как почитателя Трех Сокровищ и благодетеля людей. Монах говорит, что умрет ровно через год и встретится с Сё:току в Чистой Земле будды, чтобы тогда с ним вместе наставлять всех живых существ. Через год Хеджа и вправду умирает, и его тоже называют «святым».

На статуе Будды Шакьямуни в храме Хо:рю:дзи имеется надпись, согласно которой это изваяние начали сооружать ради исцеления царевича от болезни, но завершили уже после его смерти и воздвигли в память о нем, а также о его матери и жене. В надписи указано, что размеры статуи соответствуют телу царевича: исследователи видят в этом пример буддийской «магии» — попытки воздействовать на тело человека через его точное подобие (Накорчевский А. А. Японский буддизм: история людей и идей (от древности к раннему средневековью: магия и эзотерика). СПб., 2004. С.91).

В «Зале сновидения» на территории того же храма имеется изваяние самого Сё:току-тайси в облике бодхисаттвы. Ее отличие от большинства изваяний в том, что ореол позади фигуры не прикреплен к ее спине, а прибит к голове. Есть предположение, что здесь имела место «вредоносная магия». Если считать, что Сё:току умер насильственной смертью (по одной из версий, он был отравлен). то заказчики статуи, род Фудзивара, могли пытаться усмирить «гневный дух» умершего царевича, пробив гвоздем голову его изображения. Исследователи отмечают необычное выражение лица изваяния, что тоже служит доводом в пользу его «магического» назначения (см. Накорчевский А.Н. Указ. изд. С.92).

В «Японских легендах о чудесах» приводится рассказ о случае с О:томо-но Ясуноко — сановником при нескольких государях Ямато и преданным почитателем Трех Сокровищ. В тридцать третий год правления Суйко (625 г.) Ясуноко внезапно умирает. Покойный царевич Сё:току является ему и провожает его к некой горе, где на вершине восседает монах, именующий себя «юношей из Восточного дворца». Этот монах предсказывает, что Ясуноко грозит скорая гибель, и просит его принять «снадобье отшельников» (отсылка к даосским искусствам достижения бессмертия). Снадобьем служит камень из браслета на руке монаха, Ясуноко повинуется. Затем монах просит трижды повторить величание «бодхисаттвы чудесной добродетели» и исчезает. Сё:току велит Ясуноко возвращаться и обустроить место для статуи Будды, которую обещает изготовить сам, когда завершит свое покаяние и вернется во дворец. После этого Ясуноко оживает и рассказывает обо всем увиденном своим домашним. Далее следует толкование произошедшего чуда, из которого следует, что под бодхисаттвой имелся в виду бодхисаттва Манджушри, под смертельной угрозой — мятеж Сога-но Ирука 643 г., а под «Восточным дворцом» — Япония. Что же до намерения Сё:току изготовить статую, то его исполнил государь Сё:му (прав. 724-749), воздвигнув Большого Будду в храме То:дайдзи.

В более поздних источниках приводится множество других легенд о царевиче Сё:току. Например, его считали перерождением Хуэйсы 慧思 (515-577), одного из знаменитых китайских буддийских наставников9. (Shirato Waka. Inherent Enlightenment (hongaku shisō) and Saichō’s Acceptance of the Boddhisattwa Precepts // Japanese Journal of Religious Studies. Tokyo, 1987. V. 14/2-3. P. 125). Кроме того, ему приписывали несколько пророчеств: в 604 г. он будто бы предсказал перенос столицы в Хэйан через 200 лет, в 596 — разрушение храма Асука-дэра через 500 лет (Kidder E. J. Jr. Busshari and Fukuzō: Buddhist Relics and Hidden Repositories of Hōryū-ji // Japanese Journal of Religious Studies 19/2-3 (1992). P. 239).

Примечания

1. Согласно буддийским преданиям, именно то страдание, которое переживает младенец во время родов, заставляет его забыть свое прошлое перерождение. 2. То же рассказывают и о Будде. Сразу после появления на свет он говорит: «Это мое последнее перерождение!». О словах младенца Умаядо летопись не сообщает. 3. При этом Умако женат на младшей сестре Мория, и ниже в летописи действия Умако названы «подлыми» 妄, мидари. 4. В современном быту словосочетание ситэнно: — частое обозначение четверки соратников (политических деятелей и т. п.). 5. Переселенческий род, в «Дополнениях к древним сказаниям» о нем говорится, что от него ведут начало шелководство и шелкоткачество в Ямато [Синто 2002 II, 96]. См. об этом чиновнике ниже, § Т7. 6. Для сравнения можно привести цитату из Сюнь-цзы, ставшую в Китае одним из основных определений того, что такое «обряд» ли: «Обряды берут свое начало в самом человеке. Человек от рождения обладает желаниями; а если желания [людей] не находят своего удовлетворения, то обязательно возникает недовольство; когда недовольство не имеет предела, возникает соперничество; соперничество же приводит к смуте. Прежние (мудрые) ваны питали отвращение к такого рода смутам, поэтому они установили нормы поведения и правила долга, чтобы воспитывать человеческие желания и удовлетворять человеческие потребности, чтобы желания людей не истощались в вещах, а вещи не исчерпывались от людских желаний. Когда желания и вещи соответствуют друг другу и растут [соразмерно], устанавливаются нормы поведения людей» (Сыма Цянь. Исторические записки («Ши цзи»). Т.4. перевод с китайского, вступительная статья, комментарий и приложения Р.В. Вяткина. М., 1986. С.63). «Нормы поведения» здесь — перевод того же слова ли. Таким образом, здесь речь идет о воспитании и упорядочивании желаний, о распределении желаемых «вещей» сообразно возрасту и общественному положению людей, но вовсе не о сокращении или «отбрасывании» желаний. Что же касается буддийских источников, то в них «алчность», «глупость» и «гнев» — «три яда», отравляющие страданием жизнь человека. Ту же мысль можно встретить и в других индийских памятниках, в частности, в «Бхагавадгите» XVI, 21: «В ад приводят врата тройные: вожделение, злоба, жадность; погубить они душу способны — пусть же всякий их избегает» (Бхагавадгита. Пер. с санскрита, исслед. и примеч. В. С. Семенцова. М., 1999. С.83). Ниже в «Уложении» о «глупости» и «гневе» говориться в отдельных статьях. 7. Напомним, что самого составителя «Уложения»относили к числу этих немногих. 8. В конце этой статьи говорится, что ее «сердце» составляет взаимное согласие, о котором говорилось выше, в статье первой. Отметим такое употребление слова кокоро — оно может относиться не только к «сердцу» человека, но и к «сути», «главному смыслу» какого-либо высказывания. 9. Видимо, даты жизни Хуэйсы и Сё:току, или кого-то одного из них, в этом случае брались не те, что приняты в современных исследованиях.

Источник

Скачать большую энциклопедию Японии от А до Я с мультимедиа:

592 г. Сога-но Умако организует убийство императора Сусюн, чье восшествие на престол он обеспечил в 587 г. 593 г. Принц Сётоку назначен регентом императрицей Суйко.

600 г. Направлено первое посольство в Китай для установления отношений с династией Суй. 604 г. Принц Сётоку обнародует Основной закон из 17 статей о буддийских и конфуцианских принципах государства и неограниченной власти монарха. 607 г. Построен буддийский храм Хорюдзи по приказу принца Сётоку в селении Хорюдзи (ныне в префектуре Нара). Древнейшее в Японии деревянное буддийское сооружение, хранилище буддийских реликвий (перестроен в 708 году). 620 г. Принц Сётоку и Сога-но Умако повелели завершить летописи «Хроники императорского дома» («Тэнноки») и «Хроники государства» («Кокки»), не сохранившиеся до нашего времени. 630 г. Направлено первое посольство в Китай для установления отношений с династией Тан. 645 г. Принц Нака-но Оэ и Накатоми-но Каматари (с 669 г. — Фудзивара-но Каматари) разбили группировку рода Сога при императорском дворе и начали реформы Тайка (645–649). • Преобразование правительственного аппарата по китайскому образцу; введение регулярного налога со двора; ставка правителя переведена в г. Нанива(кё) (ныне г. Осака). 646 г. Указ об отказе от частных земельных владений и объявлении земель и людей государственными; введено территориальное административное деление — провинции (куни), уезды (кори), деревни (ри); централизована налоговая система; упразднены родовые титулы оми, мурадзи и другие. В 647 г. введена чиновничья система из 13 рангов, в 649 г. — из 19 рангов. 663 г. Японские войска, посланные на помощь корейскому царству Пэкче, потерпели поражение в битве в бухте Хакусукиноэ у юго-западного побережья Корейского полуострова против объединенных войск Китая и корейского царства Силла. В 664 г. построены крепости на западном побережье Японии. 667 г. Принцем Нака-но Оэ построен императорский дворец Оцу-но мия на юго-западном побережье озера Бива. Столичная ставка перенесена из г. Нанива(кё) вглубь страны — в г. Оцу провинции Оми (ныне префектура Сига). 668 г. Объединение Кореи царством Силла стимулировало иммиграцию в Японию беженцев из побежденных корейских государств Пэкче и Когурё. 671 г. Составлены подворные списки, впервые назначен главный министр. 672 г. Принц Оама учреждает резиденцию Кёми хара-но мия в г. Асука (ныне в префектуре Нара). Император стал именоваться тэнно. 675 г. Указ об изъятии зависимых (какибэ) у родовых кланов и подчинении их правительственным чиновникам. 678 г. Введение системы продвижения чиновников в зависимости от результатов деятельности, повышение значения синтоистских праздников при дворе, начало составления сборников синтоистских мифов о происхождении Императорского дома. 684 г. Учреждение системы присвоения 8 рангов придворных званий членам родовых групп (удзи) и формирования общественной иерархии с императором во главе. 694 г. Столица Фудзивара(кё) (до 710 г.) основана императрицей Дзито в г. Касихара (ныне в префектуре Нара) с храмом Такадоно в центре. 701 г. Составлен и введен Кодекс уголовных и административных законов централизованного государства — «Тайхорё», подобный китайскому (система законов Рицурё). 702 г. В Китай отправилось посольство от имени независимой страны Нихон, а не вассала Китая — страны Ва. Созданы центральный административный орган — Государственный совет (Дадзёкан) и Совет по делам культа (Дзинкинган), введены налоговая повинность, территориальное деление, подворные переписи, воинская повинность (по одному человеку от двора на три месяца). 708 г. Начата чеканка первых в Японии медных и серебряных монет, которые находились в обращении весь период Нара.

Самураи. Первая полная энциклопедия (В. О. Шпаковский, 2016)

Глава 3

Реформы Тайка и появление первых самураев

Даже если удача отвернулась от тебя, ты потерпел поражение и вот-вот расстанешься с жизнью, четко и громко произнеси свое имя, улыбнись и без тени сомнения и страха склони голову. Вот подлинный Путь Воина.

Ямамото Цунэтомо. «Хагакурэ» («Сокрытое под листьями») – наставление для самураев (1716)

Впрочем, проблемы внутри самого японского общества начались еще до того, как предки современных японцев столкнулись с этой новой напастью, а именно в 645 году, когда при дворе японской императрицы Когёку вспыхнул мятеж… в поддержку императорской власти! Заговорщики мечтали избавить Японию от засилья крупных аристократических кланов, победить в стране коррупцию и заложить основы сильного и справедливого государства. Перед глазами у них был пример Китая, который для просвещенных японцев являлся образцом для подражания во всем. Там вся власть принадлежала императору, и порядок и законность на местах поддерживали назначенные им чиновники.

Переворот удался, и в Японии наступила эпоха важных реформ, которую сами японцы назвали Тайка, то есть «Великая перемена». Проводить их начали уже по указанию следующего императора, Котоку, вступившего на престол в 645 году. Тут следует отметить, что в глазах своих подданных японские императоры были не просто светскими правителями, а властителями, правящими по воле богов. Недаром они называли правителей «тэнно», что в переводе с японского означает «повелитель всего сущего, Сын Неба». Слово «император», то есть повелитель, которым обычно пользуются для перевода слова «тэнно», не передает его точного смысла. Вот почему японцы окружали и окружают тэнно соответствующим почитанием, а к указаниям «сверху» как нужно жить относились как к воле божества.

Храм Тодайдзи (в переводе с японского «Великий храм Востока») построен по обету императором Сёму (правил в 724–749 гг.) в тогдашней столице Нара и является крупнейшим буддийским храмом в Японии.

Уже весной следующего, 646 года был оглашен императорский указ, или декрет Тайка, в соответствии с которым в стране создавалось государство нового типа с сильной централизованной властью и мощным аппаратом чиновников. Изменения в политической и экономической системе Японии были значительны, а вот и некоторые из них:

• Отменяется частная собственность на землю. Отныне вся пригодная к возделыванию земля принадлежит императору, который единолично решает, как ее использовать.

• Территория страны делится на провинции, уезды и деревни.

• Должна быть построена новая императорская столица, зримое воплощение империи и средоточие ее государственного аппарата.

• Всем представителям прежней знати разрешается поступать на государственную службу и получать жалованье. Они обязуются хранить верность императору и проявлять беспрекословное послушание.

• Все владельцы земельных наделов обязаны платить императору налоги на землю, а ремесленники – с продажи своих изделий.

• Вводится воинская повинность: каждый третий мужчина должен отслужить три года, охраняя границу.

Японские всадники устремляются в бой. Старинный японский рисунок. Токийский национальный музей

Сами реформы начались с перераспределения земельных наделов. Земля объявлялась собственностью императора (не отдельных родов, как это было прежде), а все население страны – его подданными. Частные земли после их обмера были поделены на равные наделы, которые сдавались свободным крестьянам от имени государства в аренду. При этом каждый крестьянский двор получал участок пахотной земли по числу членов семьи. Кроме крестьянских существовали еще и «привилегированные» наделы – «должностные», «за заслуги» и т. д. Центральная власть предоставляла их членам императорского дома, представителям прежней знати и крупным чиновникам. Эти наделы не подлежали налогообложению и могли передаваться по наследству. Так, постепенно, они стали превращаться в частные феодальные поместья сёэны, которые со временем становились все больше и больше.

Теперь император либо сам командовал войском, либо назначал сёгуном какого-либо военачальника высокого ранга. При этом он назначался на короткий срок, обычно только на время очередной кампании. Боевое оружие являлось собственностью государства и в мирное время хранилось на складах, откуда оно извлекалось только для войны или учений. Поскольку существовала воинская повинность, никакого сословия воинов не существовало, хотя некоторые кланы и обладали особыми привилегиями. Например, члены клана Отомо были потомственными дворцовыми стражами, но это, в общем-то, было и все, что в это время имело отношение к военному делу!

Продуманность реформ быстро привела к положительным результатам. Наступило время бурного освоения территории страны. По всей Японии прокладывались дороги, строились мосты, закладывались новые города и буддийские монастыри, поскольку именно в это же время в стране начинается и распространение буддийской религии, завезенной опять-таки из Китая. До начала VIII века в Японии не было постоянной столицы – после смерти очередного императора ее переносили в новое место. Сначала, в 710–784 годах, столицей был пышный Хэйдзё (ныне Нара), построенный по образцу китайского города Чаньань, затем, с 794 года, Хэйан («столица мира и спокойствия», ныне Киото). Здесь же, в окрестностях императорского дворца, размещались и всевозможные правительственные учреждения и храмы. Художники, ученые, поэты устремлялись в недавно основанные столицы империи и здесь легко находили себе покровителей и заказчиков, отчего науки и искусства быстро развивались. Основным учебным заведением для детей аристократов стала палата наук, находившаяся в подчинении у Ведомства церемоний. В нее входили четыре отделения: китайской классики, истории и словесности, юриспруденции, математики. Мужчина из знатной семьи должен был наизусть знать и основные труды конфуцианских классиков и сочинения китайских историков. Чтобы принимать участие в дворцовых увеселениях, нужно было уметь самому слагать стихи, играть на нескольких музыкальных инструментах, а иногда еще и уметь расписать в китайском или японском стиле веер или ширму. Впрочем, несмотря на огромное влияние буддизма, хэйанское общество ориентировалось больше на стиль, чем на моральные принципы, а добродетельность в нем стояла лишь на втором плане после соответствующего моде внешнего вида.

Иллюстрация к Гэндзи-моногатари, приписываемая Тоса Мицуоки (1617–1691).

Иллюстрация к Гэндзи-моногатари: потасовка между слугами. Оружия у них нет, но это только пока…

Фигурка ханива, изображающая воина с мечом за поясом.

Впрочем, в истории японских самураев для нас куда важнее не столько успехи, сколько неудачи реформы Тайка. Главной из них был провал земельной реформы, так как со временем все больше и больше участков земли под разными предлогами стало переходить в частное владение. Не слишком удачной оказалась и идея временного призыва на военную службу крестьян. Это было своего рода рекрутская система, когда на военную службу призывались взрослые мужчины, зарегистрированные в подворных списках, что от каждой провинции давало примерно по тысяче воинов. Всего провинций было 60. То есть в итоге получалось огромное количество солдат и офицеров, называемых гунки, и всех этих людей, которые в мирное время вроде бы и не требовались, нужно было кормить, вооружать и обучать военному делу. То есть японская армия того времени получилась явно избыточной в количественном отношении и далеко не такой эффективной, как задумывалось вначале, поскольку ради экономии она состояла главным образом из пехоты, тогда как ей противостояли конные стрелки из лука эмиси!

Портрет императора Сёму. Неизвестный художник. XIII в.

В результате прежняя практика была упразднена в 792 году (так же как и обычай хранить оружие на складах и выдавать его воинам при необходимости!) и заменена новой – кон-дэйсэй. Согласно этому нововведению, призванному снять тяжесть воинской повинности с плеч крестьян, от эффективного труда которых зависела экономика страны, правительство решило брать на службу юношей из состоятельных семей, опытных наездников и стрелков из лука.

Были ли эти новые рекруты предшественниками сословия самураев? Если вспомнить о том, что первоначально боевая тактика самураев была рассчитана именно на конных лучников, а до указанного периода упоминаний о коннице в японской истории не встречается, то можно предположить, что да и что именно в таких вот отрядах, отличающихся от прежних императорских армий, и появились первые самураи. Причем на службу в первую очередь стали принимать выходцев из Канто, славившихся своим искусством стрельбы из лука с седла, и, следовательно, первые самураи были именно оттуда!

Доспех о-ёрой периода Камакура. Святилище Касуга в Нара. Япония.

Следует также подчеркнуть то обстоятельство, о котором речь уже шла, что появление самураев в Японии было следствием не только социально-экономического развития страны, но и самым тесным образом связано с целым рядом естественно-географических причин. Глядя на карту Японии, нетрудно понять, что императорская власть, как бы она ни старалась это делать, фактически не могла контролировать отдаленные районы страны. Правительственные указы, да и посланные по запросам войска, добирались туда месяцами! Между тем жизнь в отдаленных провинциях делали опасной не только набеги конных аборигенов, но и нападения прибрежных пиратов – вако, а также многочисленных разбойников, прятавшихся в густых лесах. Немало хлопот доставляли и крестьянские восстания, особенно частые в голодные годы, вызванные неурожаем. Но аристократы из столицы Хэйан не стремились идти воевать на границу. Изнеженные придворной роскошью, они вовсе не хотели менять беззаботную, наполненную поэзией и чувственными удовольствиями жизнь при дворе императора, на походную палатку и превратности войны в диких местах среди гор и лесов.

Книга в книге. «Повесть о Гэндзи»

У каждого времени – свои песни! Подмечено это очень правильно, и роман «Повесть о Гендзи» (яп

. Гэндзи-моногатари) – одно из лучших тому подтверждений. Это одно из величайших произведений японской классической литературы, появившееся в эпоху Хэйан. Авторство романа приписывается Мурасаки Сикибу, даме при дворе императрицы Сёси (годы правления – 986–1011). Ну а его влияние на японскую культуру просто огромно. И если роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин» справедливо называют «энциклопедией русской жизни», то… роман Мурасаки Сикибу можно столь же справедливо назвать энциклопедией японского высшего общества той далекой эпохи. Повседневный быт хэйанских аристократов и праздная упадочная атмосфера дворцового квартала переданы с большим мастерством. Роман показывает всю его утонченность и беспринципность, ну а сам его герой со скучающим видом (так что мода на разочарованность в жизни существовала уже тогда, в том числе и среди японцев!) покоряет всех попадающихся ему под руку женщин, начиная с податливых сановных дам и кончая дворцовыми служанками. Большим достижением автора является стиль романа – акценты расставлены так, что они лишь едва-едва заметны, чувства неуловимы, но переданы, каждая мысль словно проходит через сито придворного этикета, и тем не менее все образы зримые и насыщенные, при этом мы видим отношение автора к своим героям, хотя прямо оно нигде не высказывается. Возможно, что это была самая первая манга на свете – в тексте было много иллюстраций, хотя сам оригинал романа до нас не дошел.

«То, что она (Мурасаки Сикибу) создала «Гэндзи», представляется делом удивительным, невозможным в нашем мире. Не иначе как это чудо, сотворенное Буддой в ответ на ее молитвы» – вот как оценивали этот роман сами японцы в XIII веке!

– Дурно воспитанные люди, и мужчины и женщины, как правило, тщатся выставить напоказ все свои знания, даже самые поверхностные, – говорит Ума-но ками. – Право, ничто не может быть неприятнее. Женщина, постигшая все тонкости Трех историй и Пяти книг, в моих глазах скорее проигрывает в привлекательности. Правда, я не могу сказать, что предпочел бы иметь дело с особой, не получившей вовсе никакого образования и ничего не понимающей ни в общественных делах, ни в частных. Женщин не принято обучать наукам, но, обладая даже самой малой долей сообразительности, они могут познать многое. Достаточно лишь видеть и слышать. Находятся и такие, которые в конце концов начинают ловко писать «истинными знаками» и, потеряв всякое чувство меры, перегружают ими свои письма, причем нередко обращенные к женщине же, что вовсе недопустимо. На такое послание глядя, невольно содрогаешься от отвращения:

«Право, разве пристало женщине…» Сама-то она, возможно, и не замечает, какое нелепое впечатление производит ею написанное, но стоит прочесть вслух!.. И ведь зачастую так пишут дамы самого высокого ранга.

Не правда ли, этот отрывок из романа и сегодня звучит весьма современно, и разве мы сами не встречали в своей жизни таких женщин и, что еще хуже подобных им мужчин?

Ну а какое это имеет отношение к истории самураев? Да самое непосредственное! Разумеется, все они принадлежали к воинскому сословию, но многие самураи прославились и как литераторы, и как художники. Практически все выходцы из самурайских семей одинаково хорошо владели кистью и мечом, флейтой и луком. Понятно, что, за исключением представителей придворной аристократии, немногие из тех, кто не являлся по рождению самураем, могли добиться высокого положения в обществе. Однако грубый простой меченосец не имел на это шансов вообще, хотя… иной раз, хотя и очень редко, высокого положения в Японии добивался даже выходец из самых низов!

Поэтому неудивительно, что в таких условиях и губернаторы отдаленных провинций, и тамошняя местная знать отнюдь не хотели, да и не могли полагаться на императорское правительство и лишь изредка присылаемые из столицы войска, а предпочитали собственными силами наводить на своих землях порядок. Для этого они набирали боеспособных мужчин и создавали из них небольшие военные формирования, обычно конные ввиду их высокой мобильности, находившиеся под их личным командованием. Такие военные отряды назывались бусидан, а их члены – буси. Этих проверенных в боях, смелых, презиравших смерть воинов, возглавляемых владельцами крупных поместий, также вполне можно считать первыми самураями – рыцарями Японии, избравшими в жизни путь бусидо («путь воина»). Вступая в такой отряд, воин приносил клятву верности тому, кто являлся его организатором, и таким образом становился его служивым человеком. Недаром буквальный перевод слова самурай происходит от слова сабурау – «служить» и дословно означает «несущий службу». За это он часто получал вознаграждение в виде земельного надела. Вот только у воинов этих отрядов уже фактически не было возможности самим заниматься земледелием, и за них на этих землях трудились крестьяне, платившие налог владельцам сёенов, а уже те, в свою очередь, вознаграждали служивших у них самураев.

Интересно, но у японцев в данном случае все получилось точно так же, как в свое время у англичан. Там северонорвежский термин «кнут» – слуга трансформировался в английское «найт», с аналогичным значением, и именно так и стали называть гордых рыцарей Туманного Альбиона!

Самурай в доспехах о-ёрой верхом на черном коне. Ксилография Китао Сигемаси (1739–1820). Музей искусств Лос-Анджелеса.

Таким образом, в ряде случаев первый самурай мог быть одновременно и воином, и владельцем земельного надела, и чиновником на службе, вот только земля, за которую он оказывал свои услуги, принадлежала не ему лично, а тому, кто эту землю ему дал. То есть это мог быть и тот же губернатор провинции, и просто богатый землевладелец, нуждавшийся в опытных воинах для защиты собственных земель. То есть, по сути дела, это были те же… дворяне, получавшие свой «двор» от вышестоящего лица в качестве платы за свои труды. И пока ты трудился, землю ты имел, да еще к тому же и не просто землю, а землю с крестьянами, которые ее обрабатывали вместо тебя. А вот если твоя служба заканчивалась, то землю у тебя твой господин отбирал, – все точно так же, как и у всех прочих служилых людей и на Западе, и на Востоке, и у нас в далекой от Японии снежной Московии. Ничего иного на определенном уровне развития технологии и военного дела придумать было нельзя! Ведь для того, чтобы в то время успешно воевать, требовалась лошадь, причем не одна. Хорошие лошади стоили очень дорого, и, трудясь в одиночку, заработать на несколько лошадей и вдобавок соответствующее вооружение было практически уже невозможно.

При этом согласно японской традиции все члены одного рода должны были беспрекословно подчиняться его главе, и это требование распространилось также и на самураев. Неудивительно, что эти военные отряды по праву называют еще и военными домами, вот только входили в них не только и не столько родственники, сколько посторонние люди.

Не будет преувеличением утверждать, что именно патриархальная мораль военных домов с их строгой иерархией и дисциплиной стала основой мировоззрения самураев, превыше всего ценивших верность вождям и повиновение их приказам. Согласно японской традиции все члены рода беспрекословно подчинялись его главе, и этот же обычай распространился затем и на военные отряды. Вступая в отряд, каждый новый воин приносил клятву верности не столько вождю, сколько всему роду в его лице. В этом и заключалась причина прославленной верности и преданности японских воинов, их бесстрашия, готовности умереть, повинуясь приказу вождя: ведь интересы рода, интересы семьи всегда были для японца превыше всего. Можно сказать, что именно личная преданность и послушание были источником отчаянной храбрости и бесстрашия самураев, воспетых в многочисленных героических сказаниях о них. Так, в знаменитых «Кондзяку-моногатари» («Стародавних повестях»), создание которых относят к X–XI векам, уходящий на бой воин заверяет своего господина и предводителя: «Служа тебе, готов я расстаться с жизнью; легче пуха она для меня. Доведись мне смерть ожидать с глазу на глаз с мятежниками, не повернусь я спиной к врагу, лишь бы жизнь свою сохранить». Такими самураи были в самом начале[4], такими им предписывалось быть и впоследствии!

Юкугава Мурэнори рубит мечом переносную лампу. Во время боя в доме Кира слуги последнего бросали в атаковавших их самураев-мстителей все, что попадалось им под руку, включая светильники.

Самурай стоит за станковым щитом и стреляет из лука. Ксилография Цукиока Ёситоси (1839–1892). Окружной музей искусств Лос-Анджелеса.