Дань уважения предкам
Традиции поминовения усопших существуют во всех странах мира, принимая свойственные данной культуре уникальные формы. Японский летний праздник о-Бон – это ежегодная встреча душ усопших предков, которые приходят в дом, и возможность отдать им дань почтения.
Даты данного праздника варьируются в зависимости от региона, однако в целом о-Бон принято праздновать в течение четырёх дней в августе (или в июле – для приверженцев старого стиля). О-Бон начинается встречей возвращающихся на землю душ предков 13 августа и завершается проводами 16-го числа. В эти дни принято посещать семейные могилы; в некоторых районах Японии праздник сопровождается традиционными танцами бон-одори. Большинство компаний предоставляет своим сотрудникам летние каникулы – о-бон-ясуми, создавая благоприятные условия для соблюдения древних традиций.
В буддизме о-Бон носит название урабонъэ, в синтоизме – бон-мацури. Источником праздника стала буддийская легенда об ученике Шакьямуни Будды, узнавшем о страданиях своей матери в аду «голодных духов» и решившим спасти её с помощью ритуала поминовения. Традиция пришедшего извне буддизма гармонично сплелась с культом почитания предков в духовной традиции Японии, и начиная с эпохи Эдо (1603-1868) о-Бон занял прочное место в жизни японцев, не уступая по значимости новогодним праздникам.
Праздники Японии в мае
3 мая (национальный праздник) — День Конституции (kenpo kinenbi). Национальный праздник, отмечается годовщина принятия новой конституции, которая была принята после Второй мировой войны 3-го мая 1947 г.
4 мая (национальный праздник) — День зелени (День весеннего пробуждения Природы) (midori no hi). До 2006 года День зелени отмечался 29 апреля, в день рождения императора Севы, благодаря любви императора к растениям и природе.
Читайте также: 15.04.12 Япония. Киото. РЁАНДЗИ – сад камней, буддийский храм Дзен.
5 мая (национальный праздник) — Праздник мальчиков или День детей (kodomo no hi).
13 мая — День матери. В этот день многие дети покупают цветы своей матери. Согласно японским значениям цветов, красные гвоздики считаются лучшим подарком для мамы. В школах по всей Японии дети рисуют фотографии своей маме в этот день.
Атрибутика праздника
Чтобы души предков благополучно добрались до дома, 13-го числа у входа в дом положено зажигать приветственный огонь – мукаэби. Когда-то это был настоящий огонь, разжигаемый из стеблей льна, однако современная реальность внесла коррективы и в эту традицию – многие японцы встречают души предков, заботливо освещая им путь с помощью стилизованных электрических фонарей.
Мукаэби в городе Нумадзу (префектура Сидзуока): местные жители зажигают огоньки на берегу моря.
Для поминовения усопших в дни праздника о-Бон используется специальный домашний алтарь сёрёдана, по углам которого расставляют ветви молодого бамбука, соединённые верёвкой. Цветы физалиса, напоминающие по форме традиционный фонарик, имитируют приветственный огонь для возвращающихся душ. На алтарь помещается деревянная табличка с посмертным именем усопшего, перед ней располагаются сезонные овощи и фрукты, живые цветы и две самодельные фигурки – буйвол из баклажана и лошадь из огурца, с ногами из стеблей льна. Именно они служат «транспортом», перемещающим души предков во время о-Бон. Стремительный огуречный скакун поможет быстро вернуться в земной дом, а буйвол из баклажана неторопливо увезёт погостившие на земле души в иной мир.
Верные помощники – лошадь из огурца и буйвол из баклажана (фото ©JIJI Press)
16-го числа, в день проводов усопших, положено зажигать освещающий дорогу прощальный огонь (окуриби). Наиболее известный прощальный огонь – Годзан-но Окуриби (или Даймондзи-яки, костры в форме иероглифа дай – «большой») в Киото, превратившийся в один из крупнейших городских праздников, привлекает в город множество туристов. В некоторых регионах Японии принято спускать кораблики или фонарики с зажжёнными свечами вниз по реке, однако в последнее время эту красивую традицию критикуют защитники окружающей среды.
Праздник прощальных фонариков в городе Кинокава (префектура Вакаяма)
Отрывок, характеризующий Обон (праздник)
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю. «О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью. – Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его. – Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством. – Так когда получить? – спросил Долохов. – Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты. Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно. Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку. Волшебница, скажи, какая сила Влечет меня к покинутым струнам; Какой огонь ты в сердце заронила, Какой восторг разлился по перстам! Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами. – Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая. «У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой. – А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему. – Папенька дома? – спросил он. – Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь? – Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня. – Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу. – Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас. Графиня оглянулась на молчаливого сына. – Что с тобой? – спросила мать у Николая. – Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос. – Папенька скоро приедет? – Я думаю. «У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды. Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее. Николай стал ходить взад и вперед по комнате. «И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай. Соня взяла первый аккорд прелюдии. «Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!» Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов. «Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним. Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе: «Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась. «Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней. «И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать. Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
Танцы бон-одори
Ещё один элемент праздника о-Бон – традиционные танцы бон-одори, также предназначенные для встречи, поминовения и проводов душ предков. Площадкой для исполнения танца могут служить буддийские храмы или городские площади. В наши дни бон-одори далеко не только один из ритуалов поминовения усопших, но и неотъемлемая часть летних праздников в различных местностях. Танцующие либо собираются в круг, двигаясь в такт под аккомпанемент японских барабанов (например, гудзё-одори в префектуре Гифу), или проходят шествием по улицам города (ава-одори в префектуре Токусима).
Традиционный танец не обязательно исполняется под традиционную мелодию. Судя по результатам опроса известного информационного сайта ORICON STYLE, рейтинг популярных мелодий для бон-одори возглавила изучаемая в школе песня народов северного острова Хоккайдо соран-буси, на втором месте — часто звучащая на бейсбольных и футбольных матчах Токио ондо, на третьем – мелодия из мультфильма о любимце детей коте-роботе Дораэмоне.
Танец бон-одори
В странах Южной Америки слово «бон-одори» вошло в лексикон местных жителей не менее прочно, чем «суси» и «караоке». Ежегодно в пригороде аргентинского города Ла-Плата проводится крупное мероприятие с участием более десяти тысяч человек. Облачённые в летнюю одежду юката аргентинцы японского, испанского и итальянского происхождения танцуют до самой ночи, гости фестиваля прогуливаются среди бесчисленных передвижных ресторанчиков и развлекаются.
Читайте также: Климатические условия японии. Погода в японии
BON ODORI 2013 La Plata
Простота и повторяющийся характер движений танца бон-одори делает его доступным для любого участника, а летний вариант кимоно – юката – становится дополнительным элементом, позволяющим ощутить себя причастным к атмосфере традиционной Японии. Хороводы под барабанную музыку и почитание предков – ещё одно связующее звено, объединяющее таких далёких и разных на первый взгляд жителей северного и южного полушарий нашей планеты.
Фотография к заголовку: Танец бон-одори
Фотографии предоставлены:
Мукаэби в городе Нумадзу (префектура Сидзуока): местные жители зажигают огоньки на берегу моря. ©Batholith
