Роджер Желязны «24 вида горы Фудзи кисти Хокусая»

Кацусика Хокусай葛飾北斎АвтопортретДата рождения21 октября 1760(1760-10-21)Место рожденияЭдоДата смерти10 мая 1849(1849-05-10) (88 лет)Место смертиЭдоГражданствоЯпония ЯпонияЖанрукиё-эСтильукиё-эПодписьРаботы на Викискладе

Южный ветер. Ясный день (Красная Фудзи). 1823—1831

Кацусика Хокусай

(яп. 葛飾 北斎); 21 октября 1760, Эдо[1][2] — 10 мая 1849, там же) — широко известный японский художник укиё-э, иллюстратор, гравёр периода Эдо. Работал под множеством псевдонимов. Является одним из самых известных на Западе японских гравёров, мастер завершающего периода японской ксилографии.

Хокусай использовал не менее тридцати псевдонимов на протяжении своей жизни. Несмотря на то, что использование псевдонимов было обычной практикой у японских художников того времени, по числу псевдонимов он существенно превосходит других известных авторов. Псевдонимы Хокусая нередко используются для периодизации этапов его творчества[3].

Читайте также:  Японский остров Сикоку: земля святынь и природных чудес

Биография

Детство

Родился в сентябре 1760 года в Эдо (современный Токио) в семье ремесленника. Семья жила в районе, называвшемся Кацусика, — бедном городском предместье. Его настоящее имя — Токитаро (яп. 時太郎)[4], но на протяжении всей своей творческой жизни он принимал много различных псевдонимов. Считается, что его отцом был Накадзима Исэ (яп. 中島 伊勢), изготовлявший зеркала для сёгуна[4]. Хокусай не стал наследником своего отца, поэтому его матерью предположительно была конкубина[3]. По версии авторитетного исследователя творчества Хокусая Нарадзаки Мунэсигэ (яп. 楢崎 宗重), Накадзима Исэ был только приёмным отцом мальчика, которому он был отдан в обучение. Настоящим же его отцом Мунэсигэ считает крестьянина Кавамуру, который и отдал его Накадзиме в возрасте четырёх-пяти лет. Это позволяет сделать вывод, что семья Хокусая была из беднейших и у родителей не было возможности самостоятельно растить всех детей. Также можно предположить, что он не был старшим сыном в семье, поскольку на воспитание в чужие семьи отдавали только младших сыновей.

Начал рисовать в возрасте около шести лет, возможно обучаясь искусству у отца, чья работа над зеркалами включала в себя их роспись[3].

С шести лет я стал изображать различные формы предметов.

— Из предисловия к книге «100 видов Фудзи»

В 1770 году мальчик устраивается в книжную лавку разносчиком книг в район Ёкомотё. В этот период его зовут Тэцудзо. Причины, по которым он ушёл из мастерской приёмного отца, остаются неизвестными. Предположительно, именно работая в книжной лавке Хокусай обучается грамоте, в том числе китайскому языку. Следующий след в жизни художника — работа в мастерской гравёра (приблизительно с 1773 года), что, по всей вероятности, не было случайностью. На данный период приходится расцвет гравюры в Японии, которая начинает пользоваться большой популярностью. В целом, это время в Японии характеризуется значительным развитием культурной сферы: театр, изобразительное искусство, литература осваивают новые методы, разрабатываются новые стили. Происходит всплеск в книгопечатании. В происходящем развитии ярко проявляется свойственный японской культуре синтетизм, когда отдельные виды искусства и ремёсел тесно взаимосвязаны и взаимовлияют друг на друга: театр в Японии прочно связан не только с литературой, но и с музыкой; отдельным важным жанром в гравюре является создание портретов актёров, гравюра непосредственно связана с книгопечатанием, созданием рисунков на тканях, массово используется в быту при создании поздравительных открыток и т. п.

Начало пути

На детство и юность Хокусая приходится творчество многих японских мастеров гравюры: Харунобу, Кацукавы Сюнсё, Утагавы Тоёхару. Ксилография выходит на новый уровень развития как в художественном, так и в техническом плане. В мастерской гравёра Хокусай обучился основам мастерства резьбы по дереву. Но работа резчика-гравёра всегда была ограничена замыслом непосредственно художника. Как технический исполнитель, резчик не мог отступить от замысла художника, от него требовалась лишь точность и бережное отношение к работе. Хокусаю тесны рамки резчика и он ищет себя в создании гравюр по собственным рисункам.

В 1778 году Хокусай поступил учеником в студию Кацукавы Сюнсё (1726—1792), известного художника укиё-э, прославившегося портретами актёров кабуки. Его мастерская принадлежала к числу крупнейших в Эдо. Период творчества Хокусая с этого времени обычно называется «Период Сюнро», по имени, которым он подписывается. В 1779 году молодой художник сделал серию вполне уверенно скомпонованных театральных портретов.

Работа и учёба Хокусая в мастерской были отмечены её создателем. Сюнсё благоволит трудолюбивому и аккуратному ученику, который отменно выполняет и сложные заказы. При общей атмосфере непререкаемой покорности и преклонения перед учителем, царившей в мастерской, Хокусай пользуется особенным вниманием Сюнсё, что выражается и в том, что Хокусаю позволено подписываться как «Сюнро» — именем, образованным от имени учителя («Сюн» — от Сюнсё, «ро» — от имени «Кёкуро», которое раньше носил Сюнсё).

Хокусаю дозволено выступить с самостоятельными работами, и первым его опытом в 1784—1785 годах становятся гравюры в жанре якуся-э (один из видов театральной гравюры). Гравюры в основном относятся к типу хосо-э (узкие продольные гравюры, из которых составлялись диптихи и триптихи, представляющие одного актёра). Известны работы Хокусая этого периода, изображающие популярных актёров того времени Итикаву Дандзюро V (англ. Ichikawa Danjūrō V), Сэгаву Кикудзиро. Работы отмечены несомненным влиянием Сюнсё, однако к этому времени популярность Хокусая в жанре якуся-э уже сравнима с популярностью его учителя. Тонкий вкус, умение передать самое важное, тщательная проработка произведений — всё это ведёт к появлению собственного стиля, который не может сдерживаться рамками школы Кацукавы.

В период Сюнро Хокусай много трудится над иллюстрированием книг. Большей частью это популярная недорогая продукция, так называемая «кибёси» («книжки в жёлтых обложках»). Богатство сюжетов этих изданий требовало от художника изображать как бытовые сценки, посвящённые жизни горожан, так и создавать рисунки из истории Японии и Китая. В 1791 Хокусай был приглашён сделать несколько гравюр для издателя Цутая Дзюдзабуро.

После смерти Сюнсё в 1792 году школу Кацукавы возглавил другой ученик Сюнсё, Кацукава Сюнъэй (1762—1819). Примерно в 1795—1796 году Хокусай покидает дом Кацукавы. Точные причины этому не до конца ясны. Ясно, что уже вполне сформировавшийся художник, каким был Хокусай в это время, тяготился ролью ученика. Рамки школы были для него тесны, и только невероятная критичность к собственным способностям не позволяла Хокусаю признать себя состоявшимся художником. Возможно, повлиял на это и подход новых управителей школы, больше заинтересованных наживой, чем творчеством. Отдельные источники ссылаются на то, что из школы Кацукавы Хокусай был изгнан за «измену» — он ищет новых путей самовыражения, изучает искусство школы Кано, пытаясь использовать приёмы живописи в китайском стиле.

Собственный стиль. Суримоно

Большая волна в Канагаве, 1823—1831
1793 и 1794 годы стали переломными в карьере Хокусая. Начав самостоятельную жизнь, он столкнулся с большими трудностями. Известно, что ему приходилось жить впроголодь, заниматься мелкой торговлей, чтобы как-то прокормить себя. Но в это время и происходит формирование Хокусая как мастера. Он изучает разные школы живописи: помимо школы Кано его интересует школа Сотацу, принадлежащая к живописи ямато-э, особенно два её представителя — Таварая Сотацу и Огата Корин.

Художник отказался потворствовать вкусам тогдашней публики, требующей привычных работ в жанре укиё-э, стал вырабатывать свой собственный стиль, почерпнув некоторые приемы японских школ живописи Римпа и Тоса, а также применив европейскую перспективу.

В 1795 году выходят его иллюстрации к поэтической антологии «Кёка Эдо мурасаки» (яп. 狂歌江戸紫). Между 1796 и 1799 Хокусай пишет много одиночных гравюр и альбомных листов. Последние, «суримоно» — так назывались эти выполненные по заказу оттиски — имели колоссальный успех. В результате другие художники сразу же принялись их имитировать.

Как раз в 1796 году художник стал использовать ставший впоследствии широко известным псевдоним Хокусай. Этим именем он, начиная с 1798, подписывал гравюрные листы и живописные работы, а некоторые выполненные по заказу иллюстрации он подписывал псевдонимом Тацумаса. Иллюстрации для коммерческих романов выходили под именем Токитаро, другие многотиражные гравюры и иллюстрации к книгам были подписаны Како либо Соробэку. В 1800 году, в возрасте 41 года, художник стал называть себя Гакёдзин Хокусай — «Безумный живописью Хокусай».

Читайте также:  Основная структура для бизнес-писем на японском

Публичные выступления

Примерно с этого времени, хотя он жил в некотором отдалении от общества, Хокусай, завоевав определённый авторитет, часто демонстрировал своё искусство на публике. В 1804 году на территории храма Эдо художник нарисовал изображение Бодхидхармы размером в 240 м². Между 1804 и 1813 проиллюстрировал комические повести, т. н. «ёмихон», известных авторов Кёкутэя Бакина и Рютэя Танэхико.

Альбомы и серии. Уединённая жизнь в Миуре

В 1812 году начинается его тесная дружба с художником Бокусэном (1775—1824), в результате чего между 1814 и 1834 годами в городе Нагоя вышла серия иллюстрированных альбомов «Хокусай манга» («Рисунки Хокусая») (англ. Hokusai Manga). Знаменитая серия пейзажных гравюр «Фугаку сандзюроккэй» («36 видов горы Фудзи») начала выходить в 1831 году, а в начале 1830-х годов Хокусай выпустил гравюры известных водопадов, мостов, птиц и привидений, то есть те работы, которыми он известен более всего в наше время. В конце 1834 года, непосредственно перед выходом его серии «Фугаку хяккэй» («100 видов горы Фудзи»), шедевра его книжной гравюры, художник покинул Эдо и в течение года жил в рабочем районе вблизи Ураги на полуострове Миура к югу от Эдо. В это же время (в 1835 году) начала издаваться его последняя, серьёзная серия гравюр «Хякунин иссю уба га этоки» (яп. 百人一首姥がゑとき) — «Сто стихов в изложении няни» (иллюстрации к сборнику «100 стихотворений 100 поэтов»). Всего к этой серии художник выполнил 28 гравюр и 62 эскиза тушью. Выход серии ксилографий к поэтической антологии «Хякунин иссю» был прерван после публикации 28 листов, выпуск серии так и остался незавершённым.

Снова в Эдо. Бедность

В 1836 году художник вернулся в Эдо, когда город был разгромлен окрестной беднотой и ему пришлось зарабатывать на пропитание продажей собственных картин. В 1839 году в мастерской Хокусая случился пожар, уничтоживший все наброски и рабочие материалы. После этого Хокусай, по всей видимости, рисовал совсем немного и практически не выпускал гравюр и книжных иллюстраций. Самым известным из его учеников стал Тотоя Хоккэй (1780—1850), который иллюстрировал книги и «суримоно».

LiveInternetLiveInternet

В Большом Дворце в Париже открылась выставка гениального японского художника Кацусика Хокусая (яп. 葛飾 北斎; ).

Кацусика Хокусай.

Это не настоящее его имя.

Да и какое из имён этого человека можно считать настоящим?

Имя, данное ему при рождении? Но Накадзима Тамэкадзу его называли те несколько лет, когда он не рисовал. Можно ли счесть это настоящим именем человека, который на протяжении следующих трёх четвертей века почти не расставался с кисточкой, тушью и листом бумаги? А потом художник сменил одно за другим более 50 имён, сделав каждое из них всего лишь подписью под серией гравюр или рисунков.

Имя, под которым он теперь известен нам появилось лишь в 1807году, когда художнику было уже 46 лет, появилось как подпись под серией гравюр «36 видов Фудзи.» и означает сельский пригород старинной столицы Японии – Эдо, его родину .Сам он говорил, что родился в 50 лет. Искусствоведы объясняют, что Кацусика Хокусай имел в виду своё рождение, как мастера, но что он действительно имел в виду, знал лишь он сам.

Кацусика Хокусай всю жизнь останавливал прекрасные мгновенья этого вечно текущего из прошлого в будущее мира. Жанр укиё-э, в котором он работал примерно так и переводится (Укие в традициях буддизма означает буквально «мир Скорби», но японские поэты и художники придали этому термину поэтическое очарование — печальное очарование вещей — моно-но аварэ-, и с японского укиё-э переводится примерно как «картины проплывающего мимо мира»). Прекрасное воплощение принципа Дзен – постоянное в своей вечной переменчивости «здесь и сейчас». Но, сделав мимолетное постоянным, художник должно быть для равновесия композиции превратил своё имя во временный изменчивый атрибут изображений мира. А, может быть, он просто считал себя инструментом небес, приданным этому миру, чтобы фиксировать его красоту. Наравне с тушью, кисточкой, бумагой, оставив ещё место в том же ряду для зрителя. Или взял на себя роль связующего звена между нами, зрителями и проблесками гармонии, отражающимися повсюду. Эстетика Дзен утверждает, что каждая вещь, каждое проявление этого мира красиво своей, особой, неповторимой и неповторяющейся красотой и задача души, пришедшей в этот «мир Скорби», познать и понять эту красоту.

Японская гравюра стала синонимом изысканности и хорошего вкуса. В конце XIX века гравюры укиё-э приобрели популярность во всем мире, их коллекционировали Уистлер, Мане, Дега, Гонкур, Золя. В Петербурге первая выставка гравюр укиё-э прошла в 1898 г. Богатые коллекции таких гравюр существуют в Государственном Эрмитаже и Кунсткамере. Слово «укиё» в древности обозначало одну из буддийских категорий и могло переводиться как «бренный изменчивый мир». В конце ХVII в. укиё стало обозначать мир земных радостей и наслаждений. Вот и мы поговорим о картинах ускользающего мира. Никого они не могут оставить равнодушным.

Одной из самых известных картин К.Хокусая считается «Большая волна»

Читайте также:  Цунами и другие последствия землетрясения в Японии (153 фото + текст)

Видимо, в условностях японской графики кроются те положения, которые так трудно даются западному зрителю. Театральность композиции и прорывающаяся почти невпопад декоративность изображения могут создавать эффект нарочитости, странности и нереальности мироздания. Вместо острого сопереживания по европейскому образцу эти картины вызывают те же чувства, что и классичесая поэзия Японии — принятие ритмов природы, скоротечности человеческого существования, неявных вечных законов.

Западный художник (до наступления эры модернизма, а тем более постмодернизма) всегда стремился создать законченное произведение искусства, которым можно наслаждаться как идеалом прекрасного, мечтал воплотить в образ своё собственное представление о гармонии. Тогда как японские поэты и живописцы, каллиграфы и мастера чайной церемонии искали нечто другое. В их творчестве, дающем лишь намёк на истинную красоту и мудрость бытия, содержится тайнопись законов космоса. Постичь её может лишь душа, также ищущая истину и гармонию. И чем сильнее это стремление, тем глубже проникновение в “печальное», в сокровенную суть явлений (югэн). Искушённый ценитель улавливает глубинное содержание образа в сложном переплетении вариаций подтекста, в напластовании оттенков смысла. Встречное движение мысли и чувства дают единственное, неповторимое впечатление момента, своего рода эстетическое прозрение. Из творческого взаимодействия сил созидающей и воспринимающей рождается сверхчувствование (едзе), которое и приоткрывает перед человеком тайну бытия. Обращаясь к молодым художникам Кацусика Хокусай написал: Если ты хочешь нарисовать птицу, ты должен стать птицей . То есть метод японского мастера состоит в том, что в момент творчества художник должен ощутить себя объектом рисования, оставаясь одновременно и создателем этого объекта. А если художник рисует «проплывающий мимо мир»? Тогда он сливается в единое с этим миром, оставаясь по-прежнему (или уже не по-прежнему, ведь он вместе с миром и изменяется) но всё же оставаясь самим собой. А теперь добавьте к этому ещё и зрителя, с которым, как уже сказано выше, японские художники вступают в полный чувств осознанный диалог, рождающий на основе этого триединства мир-художник-зритель некую совершенно новую реальность, которая, впрочем, также мимолетна, как и всё остальное, и так же проплывет мимо. Если однажды ты ощутил в себе силы стать творцом такого мгновения, то собственное имя и впрямь можно счесть некой второстепенной деталью на заднем плане.

Можно ещё долго описывать, но лучше смотреть. Смотреть на его картины «проплывающего мимо мира», смотреть на сам мир, проплывающий мимо нас. Такой же прекрасный и такой же переменчивый, как тогда… Если захочется, можно ответить ему своими рисунками и гравюрами. Многословие вряд ли уместно, ведь Накадзима Тамекадзу пришёл в этот мир не разговаривать, а рисовать, и потому свою очень длинную и невероятно плодотворную жизнь сумел вписать в безукоризненную лаконичность традиционного японского трехстишия:

Родился в Эдо (Токио) 21 октября 1760 — Рисовал мир, проплывающий мимо — Умер в Эдо (Токио) 10 мая 1849

Мы знаем, что художник, известный нам под именем Кацусика Хокусай оставил после себя более 30 тысяч гравюр, живописных произведений, рисунков, около 500 иллюстрированных книг. Но как хочется понять, что этот неутомимый дух забрал с собой? Может знание, как стать птицей?

Побродите и вы по галерее с картинами великого мастера Кацусики Хокусая. Остановите для себя этот ускользающий мир.

Японская гравюра — это особый мир. В процессе создания гравюры укиё-э участвовали художник, резчик и печатник. Важную роль играл издатель, изучавший спрос и определявший тираж. Зачастую именно он задавал тему гравюры и влиял на характер издания. Процесс создания гравюры выглядел следующим образом. Художник делал контурный рисунок тушью на тонкой, прозрачной бумаге. Гравер, наклеив рисунок лицевой стороной на доску из вишни, груши или самшита, вырезал первую печатную форму. Затем делалось несколько черно-белых оттисков, на которых художник обозначал задуманные цвета. Резчик изготовлял необходимое количество (иногда более тридцати) печатных форм, каждая из которых соответствовала одному цвету или тону. Печатник, обговорив с художником цветовую гамму, наносил краску растительного или минерального происхождения и на влажной рисовой бумаге вручную печатал гравюру. Коллективный метод работы художника, резчика и печатника, узкая специализация мастеров, цеховая организация процесса обусловили своеобразие японской ксилографии.

Понять японскую культуру очень сложно. Много надо знать.

Мерилами красоты у японцев служат четыре понятия — саби, ваби, сибуй и югэн. Первые три понятия своими корнями уходят в древнюю религию синто, а югэн — навеяно буддийской философией. Без этих понятий пытаться понять японскую культуру бессмысленно. В традиционной японской эстетике саби, ваби, сибуй и юген определяют сущность прекрасного.

Саби дословно означает ржавчина. Этим понятием передается прелесть потертости, некоего налета времени, патины, следов прикосновения многих рук. Считается, что время способствует выявлению сути вещей. Поэтому японцы видят особое очарование в свидетельствах возраста. Их привлекает темный цвет старого дерева и замшелый камень в саду. Категория саби выражает связь искусства с природой.

Саби — это естественная красота, рожденная временем, его печать. Чем явственнее приметы времени, тем драгоценнее вещь. Японцы любят заваривать чай в чайнике из необожженной глины. С каждой заваркой запах становится богаче, а чайник дороже. А чашка станет совершенной, после того, как глазурь покроется изнутри сеточкой трещин. Считается, что время способствует выявлению сущности вещей. Поэтому японцы видят особое очарование в следах возраста. Их привлекает потемневший цвет старого дерева, замшелый камень в саду или даже обтрепанность — следы многих рук, прикасавшихся к краю картины.

Ваби — это отсутствие нарочитого, красота простоты. С этим понятием связана практичность, функциональность и утилитарная красота предметов. Красота и естественность для японцев — понятия тождественные. Все, что неестественно, не может быть красивым. Ваби мост между искусством и повседневной жизнью. Понятие ваби очень трудно объяснить словами, его надо почувствовать. Ваби — это отсутствие чего-либо вычурного, броского, нарочитого, то есть в представлении японцев вульгарного.

Ваби — это прелесть обыденного, мудрая воздержанность, красота простоты. Воспитывая в себе умение довольствоваться малым, японцы находят и ценят прекрасное во всем, что окружает человека в его будничной жизни, в каждом предмете повседневного быта. Не только картина или ваза, а любой предмет домашней утвари, будь то лопаточка для накладывания риса или бамбуковая подставка для чайника, может быть произведением искусства и воплощением красоты. Практичность, утилитарная красота предметов — вот что связано с понятием ваби.

Ваби и саби со временем стали употребляться как одно понятие — ваби-саби, которое затем обрело более широкий смысл, превратившись в обиходное слово сибуй. Японец на вопрос, что такое сибуй, ответит — то, что человек с хорошим вкусом назовет красивым. Сибуй — это красота, заключенная в материале при его минимальной обработке, и практичность изделия. Сочетание этих двух качеств японцы считают идеалом.

На протяжении столетий японцы развили в себе способность распознавать и воссоздавать качества, определяемые словом сибуй, почти инстинктивно. В буквальном смысле слова сибуй означает терпкий, вяжущий. Произошло оно от названия повидла, которое приготовляют из хурмы. Сибуй — это красота простоты плюс красота естественности. Кинжал незачем украшать орнаментом. В нем должна чувствоваться острота лезвия и добротность закалки. При минимальной обработке материала — максимальная практичность изделия — сочетание этих двух качеств японцы считают идеалом. Сибуй — это первородное несовершенство в сочетании с трезвой сдержанностью. Все искусственное, вычурное несовместимо с этим понятием.

Юген — недосказанность, красота, которая лежит в глубине вещей, не стремясь на поверхность. Кенко Ио-шида в XVIII веке писал: «У всех вещей законченность плоха, лишь неоконченное дает радостное, расслабляющее чувство». Предмет, который завершен, неинтересен, изменчивость природного пропадает в законченности. Японское искусство отрицает и симметрию — она воплощает в себе повторение.

Тайна искусства состоит в том, чтобы вслушиваться в несказанное, любоваться невидимым. Это и есть четвертый критерий японского представления о красоте. Югэн воплощает собой мастерство намека или подтекста, прелесть недоговоренности. Заложенная в природе Японских островов постоянная угроза непредвиденных стихийных бедствий сформировала у народа душу, очень чуткую к изменениям окружающей среды. Буддизм добавил сюда свою излюбленную тему о непостоянстве мира. Обе эти предпосылки сообща привели японское искусство к воспеванию изменчивости, бренности. Увидеть в недолговечности источник красоты сумели, пожалуй, лишь японцы. Не случайно своим национальным цветком они избрали именно сакуру.

Не случайно жизнь японского воина- самурая олицетворяется с сакурой, которая считается символом души самурая. А наивысший момент расцвета и пышного цветения сакуры олицетворяется с духовным ростом, боевым духом и непобедимостью в сражении. В моменты же наивысшего физического напряжения, в самом суровом и часто смертельном поединке, дух самурая возрастает настолько, что его можно уподобить внезапно расцветшей сакуре, ее пышным, ярким, но недолговечным цветам, возникающим всегда неожиданно на ее суровых ветках. Путь воина подобен сакуре – буйно расцветает, пышно цветет в минуты сражений, и также внезапно может прерваться в самом цвету.

Хокусай, как и японское искусство в целом, оказал существенное влияние на европейское искусство XIX века: ар-нуво (югендстиль) и французскийимпрессионизм. В характерных для югендстиля напряжённых и извилистых линиях, названных критиками «ударом бича» (нем. Peitschenhieb

) заметно влияние мотивов Хокусая. Тематика гравюр Хокусая присутствует в работах Клода Моне и Пьера Огюста Ренуара. Понятен интерес во Франции к творчеству великого Хокусая.

А это гранд Палас в Париже, где развернулась грандиозная выставка Хокусая.

Творчество

Суримоно

Суримоно

Читайте также:  Япония 500 иен 1988 (Yr. 63) год — Открытие моста Сэто-Охаси

— вид традиционного японского искусства, цветная ксилография специфичного, вполне определённого назначения — служить подарком в среде японской городской интеллигенции. Поводом могло быть что угодно: юбилей, рождение сына, наступление поры цветения вишен, перемена фамилии, наступающий Новый год. Жанровое разнообразие суримоно было очень богатым, живописный план произведений мог относиться ко многим жанрам: дзимбуцу (изображение фигур), добуцу (изображение животных), катё (изображение цветов и птиц), сансуй (пейзаж).

Возникнув в первой половине XVIII века, суримоно становятся необычайно популярным в следующем веке. Особенности круга распространения обусловили и отличительные свойства: по сравнению с прочими гравюрами, суримоно печатались на более качественной бумаге и сам технологический процесс их создания был более сложен. Суримоно, по своей сути, представляет собой характерное для Японии поздравление — послание, выраженное с помощью изображения, текста (чаще всего в форме стихов), каллиграфии. Небольшое по размерам, простое по содержанию, это послание в то же время могло быть чрезвычайно сложным по смыслу. Создаваемый изобразительными, стихотворными и техническими средствами образ должен был обладать цельностью, органично синтезируя все составные части в единое целое. Именно эта синтетичность, позволяющая проявить собственные таланты, блеснуть умом, тонким вкусом, явить в простоте изысканность и глубину философского подтекста, и ценилась создателями суримоно. Это и искусство, и игра — создание суримоно становится одним из развлечений, способом приятно провести время. Как и состязания в сложении хайку или кёка, суримоно становится частью быта горожан, членов «поэтических клубов», весьма популярных в Эдо.

Заслуга Хокусая во взлёте популярности суримоно несомненна, он делает его важнейшим из видов японской ксилографии (англ. Woodblock printing in Japan). До него в этом направлении создавали произведения такие мастера, как Тоёхиро (англ. Toyohiro), Сюмман, Утамаро.

С определённой условностью можно выделить три этапа, пройденных Хокусаем при создании суримоно: ранний этап — работы, созданные в 1783—1797 годах, этап 1797—1805 годов, где художник тяготеет к традиционному стилю, и творчество после 1805 года, время расцвета и создания собственного неповторимого стиля.

Ранний этап характерен созданием слегка удлинённых суримоно маленького размера. Подписывал их автор именами Могура Сюиро, Хякурин Сори (иногда с добавлением Хисикава). К началу XIX века Хокусай переходит к созданию длинных горизонтальных суримоно. Эти работы часто подписываются именем Гакёдзин Хокусай. Несмотря на то, что при их создании Хокусай ориентировался на традиции, заложенные предшественниками, у него получается обогатить художественные приёмы и заложить основы для будущих открытий. К этому периоду относятся такие работы как «Восход солнца», «У фонтана», «Женщина с подносом» и другие. Композиция суримоно этого периода обычно однотипна: справа располагается группа людей, а в левой части изображается пейзаж.

Отличает работы мастера от работ других известных создателей гравюр прежде всего удивительное внимание к изображаемым вещам, природе, окружающему миру. Подобное внимание прежде всего оборачивается тем, что каждая деталь обогащается собственным смыслом. Изображая на дальнем плане природу, Хокусай может вдруг создать картину настолько естественную, что она перестаёт служить фоном, она становится ценна сама по себе. И хотя это особенно свойственно более поздним работам художника, в творчестве начала XIX века уже можно ощутить будущую изощрённость и богатство замыслов.

Люди на суримоно Хокусая прежде всего «живые», это не просто изображения. Показанные на фоне пейзажа, они активно с ним взаимодействуют: прикрывают рукой глаза от солнца, указывают на облака, вглядываются в бескрайние просторы, иногда даже повернувшись спиной к зрителю. Важность внутренней сути показываемых явлений и действий, заинтересованность деталями естественным образом приводят Хокусая к камерности сюжетов. На суримоно появляется интерьер, что тоже было не ново само по себе (интерьеры можно найти, например, в творчестве Моронобу), но то, что художник пришёл к его отображению в результате собственной внутренней работы, а не бездушного подражания, придаёт работам Хокусая особую интимность. Несмотря на то, что изображение интерьера не стало темой дальнейших творческих поисков мастера, оно подготовило рождение Хокусая как уникального, ни на кого не похожего творца, способного создать новый, прежде неизвестный тип суримоно.

Манга Хокусая

Созерцание горы Фудзи. 1814. Манга.

Ветер. 1820. Манга.
«Хокусай манга»

(яп. 北斎漫画
буквально «рисунки Хокусая»
) — одна из главнейших работ в творческом наследии художника, созданная им в зените славы. Большого объёма и сложности, чрезвычайно богатая по материалу, «Манга» является выражением взглядов Хокусая на творчество, его философии, раскрывает секреты мастера. «Манга» ценна не только как веха в жизни Хокусая, но и как важный источник информации о культуре и искусстве Японии эпохи позднего феодализма. «Мангу» Хокусая нередко называют «энциклопедией японского народа»[
источник не указан 438 дней
].

Материалом для первого выпуска «Манги» стали зарисовки Хокусая, сделанные им во время путешествия в район Кансай в 1812 году. Ученики Хокусая — Маки Бокусэн, Хокуун и Хокутэй, — уговорили учителя издать их отдельной книгой, настолько они были поражены увиденным.

Первый выпуск «Манги» вышел в 1814 году в Эдо (издатель Какумаруя) и Нагоя (издатель Эйракуя). Подписана она была именем Тамэкадзу, которым пользовался Хокусай в 1812—1814 годах. Объём первого выпуска составлял 54 страницы. Всего при жизни художника вышло 12 выпусков, а после его смерти — ещё 3:

• 1815 — II, III
• 1816 — IV, V
• 1817 — VI, VII
• 1818 — VIII
• 1820 — IX, X
• 1834 — XI
• 1849 — XII
• 1849 — XIII (после смерти художника)
• 1874 — XIV
• 1878 — XV.

Сразу после выхода первой части она становится чрезвычайно популярна и раскупается буквально за неделю. Большинство рисунков изображали сценки из городской жизни, также содержалось множество зарисовок людей. Сборник представлял собой дневник, куда мастер заносил всё виденное им в жизни, но только в форме рисунков, а не текстом. В целом, такой принцип был продолжен и в следующих выпусках, все они отличаются богатством сюжетов. Лишь несколько выпусков можно считать тематическими: например, в пятом выпуске много места отведено архитектурным зарисовкам, двенадцатый посвящён карикатуре, а в четырнадцатом много изображений животных.

Первоначально бытовавшее среди искусствоведов мнение о незамысловатости «Манги» было скорректировано в начале XXI века: в её выпусках найдена сложно построенная нелинейная композиция и строгая продуманность в организации страниц[5][6].

Святая простота

На самом деле, невзирая на название цикла, самостоятельно священная гора появляется всего на двух гравюрах. «Красная Фудзи» – одна из них (а вот и вторая). На всех остальных ее заснеженный пик является живописной декорацией, на фоне которой разыгрываются либо повседневные сценки из жизни разных сословий и бушуют стихии, либо разворачиваются еще более живописные ландшафты с участием представителей мира животных.
Казалось бы, что такого сверхъестественного изобразил Хокусай на этой гравюре, что отпечатки с нее хранятся в лучших собраниях мира, таких как Британский музей в Лондоне, Метрополитен в Нью-Йорке, Художественном музее Индианаполиса и других?

Это самая лаконичная из всех гравюр Хокусая, квинтэссенция японского минимализма. Ничего лишнего: буквально несколько цветов, пара объектов в фокусе – лишь одинокая гора и небо, да перистые облака на подпевках. Все элементы обозначены этюдно, символично, словно художник намеренно поставил себе цель отобразить задуманное минимально возможным набором средств.

Примечания

1. Кацусика Хокусай, картины, гравюры и биография японского художника — Артхив
2. Хокусай, Кацусика (1760—1849). Картины художников — журнал по дизайну и культуре
3. ↑ 123
   Weston, Mark (1999).
   Giants of Japan: The Lives of Japan’s Most Influential Men and Women.
   New York: Kodansha International. P. 116. ISBN 1-56836-286-2.
4. ↑ 12
   Nagata, Seiji (1995).
   Hokusai: Genius of the Japanese Ukiyo-e.
   Kodansha International, Tokyo.
5. Steiner, Evgeny. «Endlessly Variegated Pictures: A Pictorial Encyclopedia Of Old Japanese Life (An Introduction To Hokusai Manga
   ’s Full Edition With Commentaries)» // Working papers by HSE Publishing House. Series WP «Working Papers of Humanities». 2014, 37 pp.
6. Штейнер Е. С. «Манга Хокусая»: энциклопедия старой японской жизни в картинках. — СПб: Петербургское востоковедение, 2020. — 4 тт. ISBN 978-5-85803-492-6, т. 1, сс. 17-23.

Извержение вулкана Фудзияма

Многих интересует, вулкан Фудзияма — действующий или потухший? Он является действующим, но сейчас считается слабоактивным. Извержение вулкана Фудзияма в последний раз состоялось в первом десятилетии XVIII века, в период Эдо. Это был один из самых сильных взрывов, в результате него на горе Фудзи образовались новые кратеры, а несколько городов, в том числе и Токио, были покрыты слоем пепла. В последние годы периодически появляются сообщения о возможном извержении Фудзи. Предсказать его поведение сложно, так как вулкан считается молодым.

Возраст горы Фудзияма определяется в несколько тысячелетий. Примерно она начала формироваться 11–8 000 лет назад. Гора возникла из излившейся лавы других древних вулканов.

Дополнительная литература

На русском языке

• Воронова Б. Г.
  Искусство суримоно Кацусика Хокусая (рус.) // Сообщения Музея изобразительных искусств им. Пушкина. — 1966. — Вып. 3. — С. 66-73.
• Белецкий П. А.
  Одержимый рисунком / Платон Белецкий. — Л.: Детская литература, 1970. — 176 с. — (В мире прекрасного). — 50 000 экз. (в пер., суперобл.)
• Воронова Б. Г.
  Кацусика Хокусай. Графика. — М.: Искусство, 1975.
• Новые открытия советских реставраторов: Японская гравюра / Составитель Савелий Ямщиков; Отбор поэтических текстов и переводы стихов с японского Александра Долина; ВХНРЦ имени академика И. Э. Грабаря. — М.: Советский художник, 1979. — 144 с. — 40 000 экз. (обл.)
• Суримоно. Поэтическое поздравление. (рус.) (недоступная ссылка — история
  ). Музей «700 лет – Ландскрона, Невское устье, Ниеншанц». Проверено 10 мая 2012. Архивировано 15 мая 2012 года.
• Завадская Е. В.
  Японское искусство книги (VII—XIX вв.). — М.: «Книга», 1986. — 226 стр. Тираж 10000 экз. С. 160-161. Глава «Книга периода Эдо (1614-1868)».
• Штейнер Е. С.
  «Манга Хокусая»: энциклопедия старой японской жизни в картинках. — СПб: Петербургское востоковедение, 2020. — 4 тт. ISBN 978-5-85803-492-6

На иностранных языках

• Bowie, Theodore (1964). The Drawings of Hokusai.
  Indiana University Press, Bloomington.
• Forrer, Matthi (1988). Hokusai
  Rizzoli, New York. ISBN 0-8478-0989-7.
• Forrer, Matthi; van Gulik, Willem R., and Kaempfer, Heinz M. (1982). Hokusai and His School: Paintings, Drawings and Illustrated Books.
  Frans Halsmuseum, Haarlem. ISBN 90-70216-02-7
• Hillier, Jack (1955). Hokusai: Paintings, Drawings and Woodcuts.
  Phaidon, London.
• Hillier, Jack (1980). Art of Hokusai in Book Illustration.
  Sotheby Publications, London. ISBN 0-520-04137-2.
• Lane, Richard (1989). Hokusai: Life and Work.
  E.P. Dutton. ISBN 0-525-24455-7.
• van Rappard-Boon, Charlotte (1982). Hokusai and his School: Japanese Prints c. 1800—1840 (Catalogue of the Collection of Japanese Prints, Rijksmuseum, Part III).
  Rijksmuseum, Amsterdam.

Восхождение на гору Фудзи

Гора расположена на территории Национального парка Фудзи-Хаконэ-Идзу. Для восхождения на гору Фудзияма рекомендуется период с июля по август, когда здесь оборудуется туристическая инфраструктура: работают спасательные центры и горные гостиницы для отдыха, идет торговля едой и напитками. Именно в эти месяцы на вершине нет снега, поэтому это время — предпочтительнее и безопаснее для подъема на гору Фудзи. В начале июля еще возможны дожди, лучше планировать поездку на вторую часть месяца. Тем не менее, туристы поднимаются на гору даже зимой.

На горе выделяют 10 уровней (станций), с разных точек возле подножия начинаются 4 разных маршрута. От уровня № 5 на самую вершину также ведут 4 дороги:

• Yoshida (желтый маршрут) длиной 13,8 км. Начинается от отметки 2 305 м, подъем до высоты 3 710 м занимает около 6,5 часов. Этот маршрут на японскую гору Фудзияма чаще всего выбирают прибывающие со стороны Токио.
• Subashiri (красный) длиной 12,9 км. От высоты 2 000 м ведет через лес, восхождение на гору Фудзи (3 710 м) занимает 7 часов, спуск через песчаный участок.
• Fujinomiya (синий) длиной 8,7 км. Наиболее тяжелый и крутой маршрут, ведет на высоту 3 720 м. Дорога вверх — около 6 часов.
• Gotemba (зеленый) 17,4 км. Его выбирают опытные горные путешественники. Подъем на священную гору Фудзи — примерно 9 часов.

© pexels.com

Спуск обычно занимает около 4 часов. Автобусы ездят по платной трассе Субару Лайн от озера Кавагутико до станции на уровне № 5 на горе Фудзи. В этом месте обустроена парковочная зона и рестораны, здесь проходит большинство туристических маршрутов. По платной дороге можно доехать и на своем автомобиле.

Путешествие на гору Фудзи не требует специальной подготовки, следует быть готовыми к определенной физической нагрузке, взять с собой теплую одежду, перчатки, а также дождевик. Не рекомендуется планировать посещение горы Фудзи в выходные и праздничные дни, когда сюда едет большое количество людей. Обычно на поездку выделяют два дня, чтобы адаптироваться к высоте. Ночевки организуются только в горных гостиницах, необходимо предварительное бронирование. На склонах вулкана Фудзи есть платные туалеты, следует взять с собой мелочь. Нужно подготовить также пакеты для мусора, так как за сохранением природы национального парка строго следят.

В некоторых отзывах путешественники пишут, что лучший вид на вулкан Фудзи открывается с подножия, когда видна вся гора, а виды с вершины их не сильно впечатляют. Поэтому они считают силы, затраченные на восхождение, напрасными и рекомендуют наслаждаться горой снизу.

Панорамный вид на гору Фудзи в Японии: